Прохожу через барьер, сажусь рядом с ней…
— Знаешь, — подсаживаясь ближе и прижимаясь к моему плечу вздыхает Цунаде. — Сенсей сказал, что мы с тобой хорошо смотримся.
— Прям так и сказал? — скрывая дрожь спрашиваю.
— Да, так и сказал. Думаешь, он пошутил? — глядя мне в глаза улыбается она, поднимает бутылку и пьёт, специально проливая саке себе на грудь.
— Ты облилась…
— Ох, я такая неловкая. Это всё из-за тебя. Помоги отряхнуться… Ах, чёрт, под одежду затекло.
— Из-за меня?
— Ну да, — неуклюже хлопая рукой по груди, от чего эта самая грудь трясётся, подпрыгивает и слегка обнажается кивает Сенджу и следя за моей реакцией продолжает. — Твой новый образ… Это что-то. Ты кажешься таким сильным, мужественным, молодым.
Ага… Понятно. Эх, Цунаде-сама, плохая из тебя актриса, переигрываешь. И зачем? Неужели я сделал тебе столько зла, что ты с целью поиздеваться даже через принципы переступить готова? Обидно… Но ладно, ты всё ещё не знаешь с кем связалась. Грубить тебе и унижать, настроения нет. Попробуем другой путь.
— Приятно это услышать, — говорю, выхожу и выхватываю из её рук бутылку.
— Отдай, я ещё не в том состоянии. Мне немного осталось и тогда… Ну отдай.
— Нет.
— Ну тогда начинай воспитывать. Расскажи мне о том, какая я плохая. Расскажи что алкоголь…
— Не буду. Скажу только… Мне больно видеть тебя такой... Пьяной, помятой, лохматой. Скажу тебе… Ты лучшее что было в моей жизни, Цунаде. Чтобы я не говорил, моя любовь к тебе никогда не пройдёт. Правда я знаю что на мои чувства ты никогда не ответишь. Но, хочу чтобы и ты знала. Мои чувства к тебе никогда не пройдут. Только вот…
— Что? — опустив голову спрашивает она.
— Нам нельзя быть вместе. Нет, дослушай. Я знаю что ты меня никогда не полюбишь. Знаю, что в твоём сердце только Дан и мне там нет места и никогда не будет. Поэтому я попрошу тебя, Сенджу Цунаде. Каким бы ничтожеством ты меня не считала, не забывай, я живой человек. И если у тебя есть хоть капля уважения ко мне и к моим чувствам, оставь меня в покое.
— Ты о чём? — фальшиво удивляется она. — Что ты себе напридумывал? Нет, теперь ты дослушай. Да, я пришла сюда… Со своими целями. Но теперь, когда ты признался, я… Ты мне нравишься. Серьёзно.
— Калитка вон там, — указываю вперёд и замечаю, что на другой стороне дороги из кустов торчит Шизуне. Однако, вида не подаю и продолжаю: — Иди проспись. Думаю, с утра тебе будет очень стыдно и не менее противно.
— Почему противно?
— Потому что ты считаешь меня ничтожеством. Вот сейчас, ты глядя мне в глаза нагло врёшь. На что ты надеялась разыгрывая передо мной весь этот спектакль? Думала я снова начну ползать за тобой? Нет, Цунаде, не угадала. Этого никогда больше не будет. Мне ползать крылья мешают. Крылья которые я наконец-то смог расправить. С тобой же нам не по пути. И я пойду за любой, за первой встречной, за той кто пальцем поманит, но только не за тобой. А знаешь почему? Потому что в отличии от тебя любая другая сможет дать мне хотя бы уважение.
— Но я… — всхлипывая бормочет она и вдруг раскидывает руки. — Обними меня.
Плачет она по-настоящему. От чего руки снова начинают дрожать. Хочется подойти, взять её на руки, прижать к себе и никогда больше не отпускать. Но это ведь обман. Такой подлый обман… А она… Вот она, стоит протянуть руки и моя мечта попадёт в мои объятия. На мгновение, на секунду, но мечта исполнится. Нет сил сопротивляться. Нет!
Развожу руки, шагаю к ней. От чего на лице Цунаде, на долю секунды появляется ехидная улыбка.
— Иди ко мне, ты же всегда этого хотел, — облизывая губы шепчет она.
— Да, — понимая что ничего не могу сделать киваю и…
Взгляд Цунаде стекленеет, она прижимает руку к животу, отшатывается от меня…
— Бу-э-э-э…
Наваждение отступает. Образ идеальной женщины, моей мечты, снова исчезает. Передо мной, опять вредная, пьющая тётка. Ух…
— Аха-ха-ха! Не выдержала! Неужели так противно? Не знал что настолько омерзителен.
— Да пошёл ты! — вытирая рукавом губы рычит Сенджу. — Такой момент испортил! Я же на самом деле тебя поцеловать хотела. Идиот! Как можно быть таким кретином? Я тут перед ним, а он… Чтоб ты сдох!
— Пошла отсюда, — схватив её за шиворот выношу за барьер и поставив продолжаю. — И больше не суйся. Никогда!
Сжав кулаки, Цунаде стоит на дороге и с ненавистью смотрит. Собирается что-то сказать, поднимает руку, как вдруг сгибается пополам…