«Опель» с ревом несся по разбитой лесной однопутке, которая к тому же не успела просохнуть после последнего дождя. Сплошная глина – где-то темно-коричневая, где-то рыжая с краснотой, а местами почти белая. Я как мог внимательно всматривался в дорогу, стараясь не уничтожить свежий след колес, которые оставил уезжающий преступник. А еще этот след помог мне выбрать правильный путь, когда я оказался на развилке двух дорог.
Я шел на большой риск, покидая место происшествия. Но мне нужно было во что бы то ни стало догнать убийцу бедной девочки и ее родителей. На карту поставлена не только моя репутация, но и свобода, поэтому я вынужден был гнать коней. На одном из поворотов меня занесло, и я едва не врезался в придорожную сосну, раскинувшую свои колючие лапы так, будто она собиралась принять меня в свои объятия. Как будто сам леший сидел на ней, притягивая к себе. Но бог миловал, и я благополучно выровнял курс.
За одной развилкой последовала вторая, а третья едва не поставила меня в тупик: на ней заканчивался сухой участок дороги, поэтому следы преследуемой машины просматривались едва-едва. Мне пришлось останавливаться, выходить из автомобиля и внимательно изучать следы, выискивая из них наиболее свежий, со знакомым уже стреловидным узором протектора.
Я ехал по лесу в надежде, что вот-вот нагоню так нужное мне авто. Но вдруг дорога закончилась, деревья стремительно расступились, и я оказался на хорошо укатанном гравийном проселке, который вынес меня к шумному шоссе. Я до боли напрягал глаза, пытаясь обнаружить след уехавшей машины, и, как мне показалось, нашел его – знакомый узор смутно тянулся по гравийке, выходил к центру перекрестка, но терялся, не доходя до шоссе. Но замечателен был сам факт, что преступник выезжал на центр второстепенной дороги. Значит, он повернул налево, в сторону города.
Впрочем, я мог ошибаться, взяв не тот след. Ну а если я угадал направление погони, что с того? Я не знал марки автомобиля, на котором ушел убийца, мог только предполагать, что это был внедорожник иностранного производства. А может, и отечественного. А возможно, вездеходом здесь и не пахло. Бывают же широкие шины на обычных машинах с низким клиренсом...
Мне бы повернуть назад, вернуться на место преступления, объясниться с девушкой, подождать оперативно-следственную группу. Но упрямство – отличительная черта моего характера, сколько раз оно заставляло меня балансировать на тонкой грани между жизнью и смертью. И сейчас оно вело меня в неизвестность, которая могла закончиться опасным тупиком. И преступника упущу, и шанс оправдаться тоже...
Я мчался по шоссе на скорости сто километров в час и не жалел о том, что не в состоянии выжать из старого двигателя больший показатель. Потому что не знал, куда и зачем еду. С тем же успехом я мог сейчас гнаться за мифической птицей счастья, чтобы схватить ее за хвост.
Но хвостом мне махнул гаишник, выскочивший вдруг из-за вереницы прижавшихся к обочине автомобилей. Верней, махнул мне жезлом, призывая остановиться. Радар в его левой руке осчастливил меня мыслью о нарушении скоростного режима. Но мне грозила большая неприятность, потому что я не имел документов на машину. Впрочем, служебное удостоверение при мне, а уголовный розыск у гаишников пока что еще в почете: может, и пронесет.
Я сбавил скорость, примерился к свободному пространству между тремя остановленными машинами и гаишной «десяткой», собираясь его занять. Но мысль о том, какой богатый урожай соберут инспектора, оборвалась, когда я всерьез обратил внимание на стоящую позади машину. Это был изрядно подержанный «Форд Мэверик». Он тронулся с места в тот момент, когда я поставил рычаг переключения скоростей в нейтральное положение. Внедорожник проезжал мимо меня, и я не мог не заметить белую с желтизной глину на его колесах. Именно в такой цвет был окрашен небольшой участок лесной дороги, по которой я гнался за преступником.
Окна в машине тонированные, но все же я смог разглядеть, что в салоне находится только водитель, остальное пространство пустовало. Но ведь и одному человеку вполне по силам справиться с мирной семьей...
Гаишник неспешно подходил ко мне. Старался изображать беспристрастность на лице, но глазенки светятся, как у рыбака, поймавшего небольшого карасика. Сто-двести рублей для него, может, и не деньги, но в совокупности выйдет неплохой улов – и начальство останется довольным, и жена похвалит.
Но когда я сорвал свой «Опель» с места, сытый блеск в его глаза сменился растерянностью, а затем и откровенной злостью. Всплеск сильных эмоций заставил его выбросить вперед руку, он ударил жезлом по крышке багажника. По сути, был причинен материальный ущерб владельцу автомобиля, но это гаишника не остановило. Я заметил, как он побежал к своей «десятке», чтобы преследовать меня. Только этого мне сейчас и не хватало.