Глава 4. Hope
Дэвид Бишоп вернулся в тюрьму, чтобы найти убежище. Он начал обыскивать комнаты, в надежде найти хоть что-нибудь полезное. Но к своему удивлению и сожалению, он обнаружил, что самые ценные вещи уже давно забрали. Ни еды, ни воды, ни оружия, ни инструментов. Даже кофейный автомат в комнате охраны оказался абсолютно пустым. Бишоп сгоряча ударил машину и громко выругался. И словно кто-то услышал его молитвы. Из динамиков на стене раздался знакомый голос Хардинга:
— Сынок, это ты? Я вижу тебя по скрытой камере.
Бишоп кивнул головой.
— Ступай на седьмой этаж, я буду ждать тебя в комнате начальника тюрьмы.
Философ воспрял духом и из последних сил побежал к последнему знакомому человеку в этом городе. Он даже не обратил внимание, что у него уже шатается походка и кружится голова от голода.
В назначенном месте Бишоп обнаружил лишь пустую разграбленную комнату и голос Хардинга через динамик.
— Подойди поближе к стене, я хочу осмотреть тебя через скрытый глазок.
— А что вы собираетесь найти? — Бишоп повиновался и встал рядом с пустой стеной.
— Чёрные точки и язвы, сними одежду и покажи своё тело. Это не прихоть, а меры предосторожности, вдруг ты заразен?
После нудной проверки, Хардинг всё же открыл дверь. И как только философ увидел зёрна кофе, то сразу же бросился внутрь. Вокруг него были припасы еды, оружия, медикаментов, книг, компьютеров с разнообразной информацией, но Бишоп увидел только своё любимое сокровище.
— Где турка?! И хотя бы газовая конфорка?!
— Успокойся сынок, — сказал Хардинг, закрывая потайную дверь, — есть только электрическая, но думаю, что это тоже неплохо. А турка там в углу, вместе с ручной кофемолкой. Я знал, что лучше не трогать эти припасы.
— Вы чувствовали, что я могу вернуться обратно в тюрьму?
— Надеялся. Честно говоря, ты последний нормальный человек, которого я знаю и с кем можно скоротать последнее время.
— А как вы здесь оказались, я думал вы простой охранник?
Бишоп принялся одновременно готовить кофе и расспрашивать Хардинга.
— Раньше я был техником, я помогал в создании этой комнаты для начальника. Но она ему не пригодилась, он предпочёл сбежать вместе со всеми. Глупец подумал, что у военных есть спасение для всех, даже для такого “винтика” системы как он. А вот я, как ты видишь решил остаться и применить своё творение по прямому назначению.
— И сколько мы продержимся?
— Без понятия, я раньше не сражался с этой штукой. Я знаю только слухи, что она поднимется только до пятого этажа, а дальше вылезают страшные чудовища из сказок и жрут оставшихся в живых. В общем, у нас отличные перспективы.
— Ну, вдвоём точно веселее.
— Согласен. Я должен тебя спросить кое о чём. В решающий момент ты сможешь спустить на курок? — Хардинг поднял армейский пистолет с полки.
— Что ты имеешь в виду?
— Я старый больной человек, я не знаю, сколько протяну в этой стальной коробке, и я не хочу умирать в агонии.
— Давайте оставим это варварство, тут есть аптечка с морфием и прочими прелестями.
— Ты разбираешься в этих штучках?
— Ну, конечно же, я же философ. Как нам заниматься своим делом без таких вот игрушек?
Глава 5. Nightmare
Они ждали катастрофы целые сутки. Потом появились напуганные люди, беженцы со своим скарбом, несчастные нищие в лохмотьях и вчерашние заключённые. И даже по камерам видеонаблюдения было заметно, что тюрьма являлась для них последним местом, где они хотели бы провести время. Вначале все эти люди пытались хранить мир и спокойствие, но это длилось не долго. Скоро сильные решили отобрать еду у слабых и начались долгие жестокие драки.
— Надеюсь ты не собираешься их спасать и заниматься каким-нибудь героизмом? — Сказал Хардинг глядя на единственное развлечение в стальном логове — все экраны монитора показывали различные этажи и комнаты, наполненные новыми гостями тюрьмы.
— Нет, что-то не хочется.
— Странно, я думал, что ты закоренелый пацифист.
— Думаю, что этот термин уже утратил свой смысл. Как я могу быть пацифистом и борцом за мир, если от мира почти ничего не осталось? К тому же пацифизм это не глупая доброта без обдумывания последствий.
— Это хорошо, потому что этот бункер рассчитан только на двоих, на толстого начальника тюрьмы и его женушку.