Разжигая газовую плиту, я размышлял.
Ну, ладно, «танцующие трусики» хоть занимаются на сцене гимнастикой, возбуждая прыщавых поклонников мелодичным мяуканьем или шепотом. А то ведь у телезрителя зачастую мозоли на глазах от других, сытых и самодовольных, мягко говоря, физиономий. По-моему, больше всего простых людей раздражают так называемые «гламурные звезды», причем не только женского рода. И вообще, почему они «звезды»? Может быть, я что-то не так понимаю, но они вообще не обладают никакими талантами, разве что умением давать в продажную лапу прессе. А потом доить налетевших на свою раскрученную «звездность» поклонников.
Но Милая как-то переваривала всю эту телевизионную фигню. Я ей не мешал, так как в свое время высказывал ей свое мнение на эту тему, и выяснил одну для себя неожиданную вещь. Оказывается, есть женщины, которые умом о многом догадываются, но это у них не влияет на позитивность восприятия. То есть, они смотрят не какие-то там раскрашенные декоративные фальшивки, а смотрят воплощение своих грез – неважно, в ком. Кстати, аналогично, многие очень серьезные мужики любят смотреть фантастику или мистику.
Вообще-то у нас с Милой не было общих пристрастий и занятий. Интерес общий, я думаю, был: Любовь в Семье.
Технические знания, эрудиция, логические игры, полеты фантазии, философские разглагольствования и тому подобное – все это было только мое. Жена меня не совсем понимала, но уверяла, что полюбила меня за это, в том числе. Кстати, я ей верил, потому что это согласовывалось с моими представлениями о женщинах. Они могут любить мужчин за что-то им непонятное и творческое. Зато ценят за надежное и материальное.
А я любил свою жену за то, что она женственна на все сто двадцать процентов. Получается, что мы любили друг друга за то, чем различались.
***
Прожевав котлету с макаронами, я включил наш кухонный телевизор, собранный мною, кстати, из списанного семнадцатидюймового монитора.
По местному телевидению я увидел знакомую физиономию Норвежцева, главного коммуниста нашей городской Думы. Он был штатным городским депутатом всю мою сознательную жизнь, еще с брежневских времен. Представители либеральных демократов и правых сил в нашей городской Думе как-то не приживались, а вот коммунисты и «единороссы» заполняли ее сейчас в соотношении один к трем. Правда, и те и другие были чиновниками.
Занятый своими мыслями, я пропускал слова Норвежцева мимо ушей, но произнесенное слово «Шлягин» мигом вывело меня из задумчивости.
- Ясно, что причиной убийства депутата является загадочная возня в высшем руководстве нашего градообразующего предприятия, - говорил Норвежцев.
Это я и без тебя понимаю! Говори что-нибудь поконкретнее.
- Судя по гневу столичных менеджеров автозавода, - продолжал депутат-коммунист, - это убийство явно не выгодно Москве. Но из достоверных источников нам известно, что городские криминальные структуры полностью опровергают свою причастность к данному преступлению. Они, похоже, всерьез намереваются найти и наказать виновных и не исключают провокацию со стороны Москвы. Правда, допускают наличие какой-то третьей силы, которой выгодна война между местными и столичными властными структурами.
Я задумался. Третья сила…По моим понятиям, здесь есть только два варианта.
Во-первых, этой третьей силой вполне могла быть екатеринбургская мафия, которая уже всерьез контролирует северную часть нашего города, пользуясь ее обособленностью от центра и южной части.
Вообще, наш город за всю свою историю разрастался только в длину – с юга на север. Ширина его в самых «широких» местах не превышает нескольких сотен метров. А как же иначе – с востока строительству мешает невысокий, но достаточно крутой горный хребет. А с запада – болотистая пойма нашей местной речушки, которая, невзирая на свои небольшие размеры, обладает непредсказуемым нравом, особенно в дни весенних разливов. Поэтому, в конечном итоге образовалась узкая, но длинная цепочка микрорайонов, формирующих три основные части города, с юга на север.
Южная часть («Старгород», в простонародье) плавно перетекает в центральную часть (собственно, «Автозавод») А северная часть («Новгородок») отделена от автозаводской части большими промышленными и лесо-парковыми зонами. Крупных производственных предприятий в «Новгородке» практически нет, но жилые районы растут, и по сей день.