А что? Место красивое, большое озеро неподалеку, троллейбусная линия проложена. И шоссе выходит на екатеринбургский тракт.
Деловая (читай – полукриминальная) элита уральской столицы быстро сообразила, что к чему, и постепенно стала прибирать к рукам торговый бизнес наших северных микрорайонов. До других частей города эти ручонки, правда, еще не добрались. Но, я думаю, хотели бы.
Могли они быть той самой третьей силой? Наверное. Спровоцировать разборки между московским и местным деловым криминалом, чтобы усилить свое влияние – такое вполне в духе экономической политики мафиозных структур.
Но…ну, не верилось мне лично, что серьезная мафия работает так, как я наблюдал в эти два дня.
Поэтому предпочтительным выглядит вариант номер два: третьей силой может быть некий Могущественный Отморозок. Какой-то малоизвестный общественности олигарх ведет свою игру, на свой страх и риск.
Это больше похоже на правду.
Но вот беда. Хоть я имею приятелей среди местных журналистов, да и сам когда-то подрабатывал в местном телевидении, но в деловой иерархии нашего города разбираюсь на троечку с минусом. И не могу себе представить, кто бы мог стать «серым кардиналом» местного бизнеса.
Ладно. Будем надеяться, в ближайшее время появится у меня хоть маленькая зацепка. Может, Петя что-нибудь подбросит.
А сейчас пора прекратить нещадную эксплуатацию своего серого вещества.
Я налил себе чаю и переключился на канал «Русское кино». Там Алиса Фрейндлих уже затеяла служебный роман с Мягковым, наводя на зрителей уют и спокойствие.
Я положил усталые ноги на табуретку и стал потягивать чаек. Потом сильно захотелось спать. Заглянул в большую комнату и увидел, что моя Милая изо всех сил щурится от ослепительно раскрашенного кудрявого мальчика лет сорока пяти, неизменного дежурного бодрячка российской эстрады последних десятилетий.
Оставалось только вздохнуть и отправиться в спальню.
***
Ночью я неожиданно проснулся. Несмотря на свистящую в ушах тишину, чувство тревоги вибрировало в диафрагме.
Еще со времен пограничной службы я научился доверять своим подсознательным ощущениям. Поэтому был уверен: во время моего сна «что-то тихо прозвучало у порога моего».
Рядом мирно сопела жена. Необходимо было что-то предпринять. Хотя бы для того, чтобы успокоиться.
Выскользнув из-под одеяла, я надел спортивные брюки и футболку. Взглянул на светящийся будильник – часы показывали четыре с четвертью. Час быка.
Бесшумно продвинулся в прихожую, натянул кроссовки. Поколебался и надел жилетку – все-таки в ней спокойнее.
Подошел к выходной двери, и стал слушать тишину в подъезде. Уж чему, а умению долго и терпеливо слушать тишину меня научили в Таджикистане. Через двадцать минут убедился: на лестничной площадке явно никого не было.
Дверь у меня не железная, - нам ли, нищете, бояться воров, - и не скрипучая.
Поэтому удалось открыть ее почти беззвучно. Тем более, что ключ открывал без щелчка. Кстати, в качестве брелока к этому ключу был прицеплен маленький светодиодный фонарик.
В подъезде – хоть выколи глаза. Но обстановка знакомая, поэтому я без проблем прошел к лестничному пролету и опять напряженно прислушался. Внизу была абсолютная тишина.
Но вдруг прямо за моей спиной раздался слабый звук – как будто легонько булькнуло. Я судорожно повернулся и снова замер. Тишина. Только сердце бухало прямо в виски. Странно, но присутствия рядом со мной еще кого-то я не ощущал.
Чуть успокоившись, я вспомнил про фонарик. Белым, почти призрачным лучиком поводил по стенам, дверям, но ничего не увидел.
Но боковым зрением уловил: левее моей двери, на нижних ступенях лестницы, ведущей сверху, что-то есть.
Лучик скользнул ниже. Ч-черт! Там лежал человек. Причем поза его показывала: он либо мертв, либо почти мертв. Видел я такое положение тел.
Пальцами левой руки я сжал виски, закрыл глаза и постарался успокоиться. Перед началом смертельно опасных операций в армии это помогало. Немного помогло и сейчас. По крайней мере, появилась способность действовать.