Какое блаженство! На «тэ-вэ-три» показывали «ужастик». Я сразу же определил: вот эта измазанная красной краской девица является главной героиней, и посему никогда не будет съедена компьютерно-графическими монстрами. Уютно устроился в кресле, чтобы слегка отдохнуть. Но на экране появилось «ту би континьюд», и пошли титры.
Я чертыхнулся и переключил несколько каналов с «говорящими головами».
Наконец нашел детский канал с мультиком про Аладдина. Кстати, есть там герой, действующий как настоящий мужчина: не болтает, не красуется, зато все время помогает остальным. Это – коврик-самолет…
…Абсолютно черная мгла как-то выцвела, стала сероватой, причем медленно двигалась, как при головокружении. В ней вдруг появился черный блестящий прямоугольник. Да это же окошко большого темно-серого автомобиля! Оно стало открываться, темнеть сверху вниз. И вот уже там скалится чернявая усатая физиономия. Рядом с ней вдруг возник большой блестящий ствол автомата Калашникова. Но не он внушал настоящий ужас. За отверстием оружия в глубине машины виднелось лицо. Лицо Смерти - серый кошмар с темными впадинами глазниц.
Я застонал и проснулся. Взглянул на настенные часы - два часа ночи. Вспомнил происшедшее, и сердце мое заныло, - такая напала тоска по еще недавнему времени, когда мои заботы ограничивались только дырявой семейной экономикой. С хрустом выровнял свою скрючившуюся в кресле фигуру, потом торопливо допил то, что осталось в шкалике, и отправился в спальню. Сразу заснуть не удавалось – думы были слишком тяжкие. Да и чудилось постоянно, что в любой момент в дверь кто-то постучится.
Только под утро я забылся сном, полным каких-то неразборчивых кошмаров.
***
Утром в постель ко мне скользнула Милая. Обнимая ее прохладные округлости, я думал о том, что навлек опасность не только на себя.
Жена в моих объятиях засопела тихо и ритмично – все-таки больше полутора суток без сна. Я не стал к ней приставать, хотя хотелось. Ладно, пусть отдохнет.
Надо посмотреть местные новости.
Заварив чайку, уселся перед телевизором. Программу передач городского телеканала мы с женой не покупали, потому что местное полулюбительское телевидение почти не смотрели. Передачи были короткие, в основном новости, и вкраплялись они в некоторые центральные программы по несколько раз в день.
Ждать пришлось недолго. Местная репортерша, захлебываясь от осознания собственной значимости, рассказывала про убийство Шлягина, депутата городской думы.
Да, подумал я, дело серьезнее, чем в моих надеждах предполагалось. Николай Шлягин был лидером более чем трети городских депутатов, лоббировавших интересы автозавода. Он, собственно, и был с автозавода – одним из заместителей генерального директора.
Кому он так сильно помешал? Если полностью доверять тому, что говорил вчера Пилипок, то это могли быть местные криминальные структуры.
Возможно, но тут было несколько «но». Волки не мусорят возле собственного логова. И у них много способов решить проблему городского масштаба менее эксцентрично. Тем более не стоило доморощенному криминалу без очень сильной нужды навлекать на себя гнев могущественных московских структур.
Ничего дельного, а тем более утешительного не приходило в голову.
***
Я встал, подошел к окну и стал внимательно изучать обстановку неподалеку от нашего подъезда. Вроде ничего подозрительного, идут люди по своим делам. Правда, за тротуаром на обочине дороги стояла какая-то иномарка с затемненными окнами. Но не «тойота».
Поторчав у окна, я пошел в «тещину комнату». Таким колоритным прозвищем в старых квартирах обзывали кладовку. Для простой кладовки это была довольно крупная комнатушка, метра четыре квадратного метража. Но старый ненужный хлам я в ней не держал. Жена моя не любила старья, а я к нему был равнодушен.
Нашу «тещину комнату» я переделал под маленькую мастерскую. Уместил туда столик, расположил на нем чемоданчик с инструментами, тиски, «шуруповерт», большую «кассетницу» со всякой технической мелочевкой. Естественно, что все это добро в течение многих лет вдумчиво и обстоятельно «прихватизировалось» с места работы. В «кассетнице» хранились и экспонаты моего технического творчества.