И вот она уже сидит в вип-зоне, попивая какой-то непонятный коктейль. Вокруг крутятся толпы, «скопление людей». Кто-то уже совершенно не понимает, что реальность, а что их пьяное воображение; кто-то заглядывается на нее, явно узнавая в ней «ту самую Ружевич». Вариантов масса, а итог один – легче ей от всего это не стало. Выпив залпом содержимое бокала, и напрочь проигнорировав трубочку, девушка заказала еще, опрокинув и его, в глазах слегка помутнело, а тело расслабилось, впрочем, как и перегруженный дневной суматохой мозг.
Ружевич нервно выпорхнула из випки, спеша на танцпол. Громкая музыка и блики светомузыки, погружали ее в эйфорию. Она оставалась наедине с собой, несмотря на людей вокруг.
***
Жар. И противная какофония над головой. Громкие звуки выстрелов, летящие пули. Страх. А после, после, жуткая, жгучая боль. Но это ничто по сравнению с тем, что стояло перед глазами. Блеск ножа. Яростный смех. Кровь. Много крови, брызжущей из сонной артерии. Всего лишь одно движение и глаза - безжизненные, пустые Серегины глаза. Собственный крик, ярый мандраж, переходящий в остолбенение.
Руслан вскочил с кровати, хватая пистолет, мирно лежащий на тумбочке. Сбивчивое и тяжелое дыхание нарушило тишину комнаты. Мужчина взглянул на пальцы, сжимающие оружие, и громко выдохнул. Провел рукой по лбу, стирая капли пота, мозг еще не успел отпустить ночной кошмар. Частый, преследующий. Спустя столько лет, он никак не мог избавиться от этого сна, не мог забыть и перестать винить себя в случившемся.
Полпятого. Сна больше не будет. Откинувшись на подушку, Руслан вцепился взглядом в потолок. Лежал так около часа, стараясь выкинуть эти жрущие его сущность воспоминания. Около шести сработал будильник. Он вихрем ворвался в сознание, заставляя вздрогнуть, и наконец-то подняться с постели, вместе с этим, в дверь позвонили.
Руслан нахмурился, удивляясь столь раннему визиту...кого-то...
Открыв дверь, он пропустил внутрь Павла. Тот явно нервничал.
- Че случилось? – пробежал пальцами по волосам, слегка зевнув.
- Я узнал владельца,- как-то с опаской шепнул Паша.
- И? Че смурной такой?
- Лабодский.
- Че Лабодский?
- Ты не проснулся что ли? – взорвался друг,- Лабодский – владелец машины.
Руслан опешил, медленно соображая.
- Тот самый? - прищурился.
- Тот самый. Но ездит на ней его жена, Кристина Ружевич, ну актрисулька,- Руслан сжал челюсть, заметно играя желваками, - Только не говори, что ты с ней...
- Я и не говорю,- убрал руки в карманы, пытаясь прийти к дальнейшим выводам.
- Рус!
- Спокойно. Не кипятись.
- Я спокоен, но ты уверен, что тебе нужны эти проблемы...
- А я уже ни в чем не уверен,- Руслан медленно прошел в кухню, махнув Пашке, чтоб тот шел за ним.
Шел и думал, почему она не сказала, даже словом не обмолвилась, что замужем. Замужем за Олегом Лабодским, да, в мужья она, конечно, выбрала себе еще ту кандидатуру. Пашка, конечно прав, вся эта ситуация – хорошо не кончится. Лабодский не из тех, кто просто так дарит что-то свое. А то, что Кристина его – он не сомневался. Причем любовью тут явно не пахло. Именно собственностью.
Выдохнув, мужчина взглянул в окно. Асфальт был мокрым, а небо пестрило хмурыми облаками, еще чуть-чуть и снова пойдет дождь. Эта сырость напомнила о событиях прошедших дней. Именно в дождь они сидели на этой кухне, и именно в дождь, он узнал такую желаемую для себя правду.
- Кофе будешь? – спросил у Павла, явно изучающего состояние Руслана со стороны.
- Давай. Так что делать думаешь?
- Поговорю с отцом. Что-то мне подсказывает, что он его знает, причем неплохо, - мужчина кивнул.
- Думаю, ты прав. Они должны быть знакомы, слишком у них узкий круг деятельности, - хмыкнул Паша, а Руслан скривился. Не любил он намеки о криминальной стороне жизни своего отца, но от этого некуда было деться.