Ладони упрямо обхватывают девичьи щеки, не позволяя опустить голову, взгляд.
Кристина выпрямляется, подобно струне. Боится. Боится, что, если он сейчас поцелует... И он целует, она едва подумала об этом, как его губы накрывают ее рот в поцелуе. Страстном, томительном. Он изучает ее, пробует на вкус. Обводит языком ее губы, проникает внутрь, срывая протяжные, тихие стоны.
Ее пальцы с силой сжимают ворот его рубашки. Она теряется в переулках разума. Не знает, что делать... его напор, страсть, она прониклась этим, едва он коснулся ее. А теперь, теперь и вовсе разморилась в его сильных объятиях. Руслан чувствует ее. Словно заведомо знает обозначение каждого вздоха, жеста, взгляда... и когда она полностью теряет контроль, не церемонясь, сажает на край столешницы, резко отстраняясь. Лишь поддерживает, чтобы она не упала.
Кристина, растерявшаяся от такого действия, распахивает глаза, слегка разъединяя губы, словно хочет сказать все те гадости, которые крутятся у нее в голове. Но это лишь видение. На самом деле, у нее сейчас не хватит ни сил, ни словарного запаса, чтобы сказать хоть что-то.
- Я очень хочу, чтобы ты запомнила этот вечер, - шепчет. Придвигая Кристину к себе, после чего медленно опускает на пол, продолжая придерживать за талию. - Где спальня?
Ружевич пару раз моргает глазами, растерянно указывая пальцем в сторону комнаты.
- Руслан, - оживает, оказавшись на своей кровати. - ...Я... - он не дает договорить, усмехается, накрывая ее губы своими. Урывает пару секунд поцелуя, отстраняется, касаясь ладонью ее бархатистой кожи.
- Спокойной ночи, - совершенно незаметно для нее, накрывает хрупкие плечи пледом, - спокойной ночи...
Она еще пару минут слышит его шаги по своей квартире.
Сидит и смотрит в темноту прихожей. Прислушиваясь к каждому его шагу. А когда тихо щелкает входная дверь, на квартиру падает тишина и безропотное одиночество. Кристина сильнее укутывает себя пледом.
Голова касается подушки, а губы горят улыбкой. Нежной. Живой. Настоящей. Она прикрывает глаза, утопая в приятных воспоминаниях, уносящих ее далеко от реальности. Все мысли занимает Руслан. Теперь она и вовсе не хочет его отпускать, теперь она, кажется, стала бояться, что он действительно исчезнет...
Ночь сменилась ранним утром быстрее, чем кто бы то ни было мог предположить. Квартиру оглушила нудная и до безумия громкая мелодия. Кристина открыла глаза, понимая, что разрывающегося телефона нет рядом. Звуки доносились из кухни.
Выбравшись из пледа, она побрела на звук. Подошла к столу, и даже протянула руку к телефону, но так и замерла на полпути. Девушка сжала дрогнувшие пальчики в кулак, и закусила губу. На лице застыла глупая улыбка, а в груди что-то екнуло. Душу разбередило легкое волнение, вперемешку с адреналином. Кристина еще раз пригляделась к имени, высвечивающемся на дисплее. «Руслан», - там внятно русским по белому было написано «Руслан». Но она не знала его номер, и тем более не записывала его себе... а это значит, что он сам... вчера.
Это было неожиданно. Сжав в ладони телефон, Ружевич пару секунд посмотрела на ярко горящий экран, а после скинула вызов.
Руслан раздраженно ударил кулаками по рулю.
По дороге в Москву думал, что делать дальше. Все мысли занимала Кристина. До конца не понимал, почему она так среагировала. Неужели пожалела. Это злило.
Пока даже со всем своим опытом, он не мог до конца понять ее логику. Кристина оставалась загадкой. И самым отвратительным фактором во всей этой паутине был Лабодский. Но стоило представить ее, то какой она была вчера: пылающие щеки, робкие, совсем девчачьи движения, этот прожигающий изнутри взгляд... любые преграды таяли в одно мгновение.
«Я думал, ты смелее».
Набрал смс, поглядывая на дорогу. Светофор загорелся красным. А ответа так и не пришло.
- Трусиха, - улыбнулся, и набрал второе.
«Если все же передумаешь. Буду ждать сегодня в 20.00, в Меркюль».
Вновь нажал «отправить».
Кристина завороженно смотрела на экран, вновь и вновь перечитывая сообщение. Вокруг ходили люди, все суетились. Было шумно. Но все эти звуки, крики доносились до нее сквозь толстый пузырь. Она молчала. Не отвечала ему, понимая, что это глупо. По-детски. Но такие, как Руслан, быстро остывают. Побьется головой о стену и успокоится, остынет...
- Кристина,- закричал Алекс над самым ухом, заставляя девушку вздрогнуть, - мы работать будем сегодня? - Мужчина недовольно поджал губы.
- Будем, Шурик, будем, - вздохнула, убирая телефон.
- Алекс, сколько тебе говорить, Алекс! - заверещал молодой человек с косой челкой и плетеным браслетом на руке, которой он эту самую челку смахнул с лица.
- Помню я, помню, - рассмеялась. Ее всегда забавлял этот фотограф. Такой женоподобный, миленький и слегка истеричный. Алекс - какой к черту Алекс! - Сашка Иванов. Да-да, Иванов! Какой Алекс...
- Ну так давай, к делу! У нас еще столько работы, - поторапливал паренек. Ружевич устало улыбнулась, поднимаясь с мягкого кресла. Глаза слепила яркая вспышка. Море ракурсов, кадров, десятки нарядов... все это кружило вокруг нее, создавая привычные ощущения. Окуная в ее настоящую жизнь. Ту, которой она жила еще неделю назад, до этого столкновения на дороге.
Щелчки фотоаппарата под комментарии фотографа, а мысли совсем не здесь. Далеко. Она была далеко. Все на эмоциях. С самого утра, ее настроение менялась с молниеносной скоростью, от слез до безудержного веселья. Кристина сама не понимала, что ей делать, как поступить. Стоит ли пойти на эту встречу? Мимолетно даже проскальзывали мысли о судьбе. А вдруг эта неурядица на светофоре – судьба? Вдруг Коршун со всем своим неправильным для нее миром и мнением, ее судьба? Только вот эти мысли враз перечеркивала печальная улыбка и осознание своей грубой реальности.
Накатывало сожаление. Сожаление и горечь, горечь от того, что ей, как никому, нельзя верить в судьбу. Ее прерогатива – это расчет. Соблюдение собственных интересов, и все это ради одного единственного и родного человека – матери.
Ее пугали перемены. Пугало происходящее. Каждый день она вздрагивала от звонков мужа, боясь услышать упрек, и хоть какое упоминание о Коршуне.
Алекс довольно улыбнулся, а стрелка часов перевалила за восемь вечера. Итого: девять часов на студии.
- Все, на сегодня отсняли, ты, как всегда, потрясающа,- подмигнул парень, вновь обращая взор на экран фотоаппарата.
- Спасибо, поеду?
- Да, конечно. Я позвоню, - Кристина кивнула и выскочила из знойной студии.
У машины она еще раз посмотрела на время - полдевятого. До места встречи добираться около получаса. Поразмыслив, она выдохнула, и уверенно села в машину. Пальцы легки на руль, сжимая тот чуть сильнее.
- Да, дорогая, - ответила в первые же секунды звонка подруги.
- Любовь моя, я предлагаю клуб.
- А я ресторан. Поехали, думаю, нас сегодня угостят.
- Неужели красавчик-мент? – Лялечка хихикнула, предвкушая ответ.
- Он самый, - Ружевич тронулась с места.
- Ох, я согласна. Жаль, мне ничего не светит. Он запал на тебя...
Дальше Крис ничего не слышала. Ляля продолжала лепетать, а Ружевич погрузилась в транс. Душу грело это ощущение – она ему не безразлична. Да. Но в тот же миг что-то колкое подстегивало ее с обеих сторон, и Кристина раздраженно прикусила губу.
- ...а может, у него есть симпатичный друг? – продолжала подруга.
- Может, есть...
- Ох, ладно. Куда мне подъехать?
- Жди, я сама за тобой заеду, я тут недалеко.
- Жду, - в трубке послышались гудки, а Кристина растерянно трогала пылающие щеки. Что-то в Лялькиных словах тронуло ее душу, выворачивая наизнанку.