Руслан сглотнул, запустив пальцы в волосы. Быстрый жест, взъерошивший русую голову.
- Добрый вечер,- Кристина улыбнулась, присаживаясь рядом с Лялей. А Коршуну вдруг захотелось, чтобы эта Ляля провалилась сквозь землю. Лишняя, совершенно здесь не нужная. И так же совершенно этого не понимающая.
- Я уже не надеялся....
- Я знала, - цокнула языком, - на то и расчет.
- Рад, что именно мне в этот вечер так повезло...
Кристина слегка сдвинула бровки, подозревая, что в его словах лежит куда более глубокий подтекст, чем думается на первый взгляд. Промелькнула мысль, что он знает о муже... а если знает, почему ждал? В голове поселилась растерянность, которую она решила запить коньяком, принесенным Коршуну.
Нагло сжав бокал в цепких пальчиках, девушка, не обращая внимания на удивленные взгляды сидящих за столом, осушила тот одним махом. Сморщилась.
- Неожиданно,- только и смог сказать Руслан.
- Да уж, - подметила Ляля.
- Пошли потанцуем, - бескомпромиссно предложил Коршун, и не моргая посмотрел ей в глаза, ожидая ответа. «Волнуется. И подружку специально притащила, чтобы наедине со мной не оставаться». Только вот он так просто спускать на тормоза все не собирался.
- Никто же не танцует.
- А ты на других не смотри, - протянул руку, в которую Кристина неуверенно вложила свою.
- Ладно, - сжала его ладонь, - пошли... потанцуем,- прикусила губу, улыбаясь взглядом.
Они действительно были одни. Танцпол зала французского ресторана был пуст, а любопытные взгляды гостей то и дело направлялись в их сторону. Звучала живая фортепианная музыка.
- Маэстро, - Руслан щелкнул пальцами, как в дешевых мелодрамах, Ружевич хохотнула. Мужчина за инструментом покачал головой и заиграл.
А Руслан уже аккуратно положил руку на ее талию, придвигая ближе. Ее неровное дыхание прерывалось глубокими вздохами, и, кажется, она считала про себя шаги, с силой прикусывая губы. Это его позабавило. Такая бойкая и сдержанная Кристина иногда в мгновение становится кроткой и до безумия беззащитной, в такие моменты хотелось закрыть ее собой ото всех. Утащить подальше от этого жестокого мира. От этих мыслей кулаки машинально сжались, а каждая мышца тела напряглась, словно готовясь к прыжку.
Ружевич почувствовала это напряжение. Подняла глаза, сталкиваясь с его серыми, слегка обезумевшими и до обморока красивыми глазами. На миг музыка стала громче, а после, словно взрыв, оглушила, заставляя сосредоточиться лишь на нем. На каждом его вдохе, движении, взгляде.
Пальцы правой руки слегка сжали ткань темной рубашки, а левой пробежали по напряженной мускулистой мужской груди. Этот четкий рельеф мышц четко ощущался и прослеживался под плотной тканью. Она не замечала ничего вокруг. Только он. Здесь. Сейчас.
С ним было спокойно. Так словно она одна. Он был частью ее сейчас, здесь, всегда. Эти мысли утопили ее в собственном омуте чувств и мыслей, она захлебывалась этим пониманием, этим греющим, сумасшедшим ощущением. Пальцы нервно подрагивали, а глаза... теперь она боялись поднять их выше его подбородка, чтобы не столкнуться с ним взглядом. Это желание, оно погрязло в страхе, перемешиваясь, превращаясь в вулкан безумия. Ее губы горели, горели от воспоминания о его поцелуях. Нежных, страстных, живых. Они вдыхали в нее жизнь.
Он таких мыслей она теряла ритм, оступалась, а потом просто уткнулась лбом в его грудь. Устала.
- Пойдем отсюда, - он шепнул это и, не дождавшись ответа, потащил прочь из зала. Они вышли через черный ход, как воришки.
Ночной воздух был прохладным, но асфальт еще не остыл от горячего дневного солнца, легкий ветерок разносил его запах. Но Руслан чувствовал лишь ее. Духи. Кожу.
- Куда мы идем?
- Подальше отсюда, - шепнул в губы, притягивая к себе.
- Руслан, - пискнула с легким надрывом, растерялась. Целый вечер сегодня терялась. Все было невпопад. Странно. Спонтанно.
- Тихо, - коснулся тыльной стороной ладони ее щеки. - Я тебя хочу, как безумец, я с ума по тебе схожу, - шепчет, прикусывая мочку уха, - как больной, наркоман зависимый. Сказка моя. Сказка... - проводит языком по шее.
Кристина облизывает губы, прикрывает глаза. Руслан. В ее голове лишь Руслан.
- Я не могу... - вытягивает руки, упираясь ладонями в его грудь, - не могу... - жалобно скулит, закрывает глаза. - Прости, - сжимает пальцами переносицу, Коршун отступает.
Он раздражен. Зол. Но на лице маска непробиваемого спокойствия. Он всегда такой, сдержанный, вежливый, слегка прямолинейный, но держащий себя в рамках. Они не общепринятые, его собственные рамки.
- Ладно, - упирается ладонью в холодную, каменную, стену. - Поехали, покатаемся,- берет ее за руку, переплетает пальцы, и на мгновение замирает на них взглядом. - Обещаю не приставать, - поправляет ворот рубашки, - пошли, машина за углом.
В машине наступает тишина. Кристина непрерывно смотрит в окно. Думает. Ей нужно спасаться, и его спасать. Нужно прекратить все это. Все. Он не понимает, куда лезет, а она... она дура, которая поддается чувствам. Больная, ненормальная. Думающая только о себе, и о своем удовольствии.
Всю дорогу она корит себя, терзает изнутри. Не знает, с чего начать. Как исчезнуть, как забыть все это. Невозможно. Нереально. С ним не так, как с другими, с ним все другое, сама жизнь с ним имеет другой цвет, вкус. Он словно воздух, наркотик. Да, он правильно сказал, как наркоман, вот и она, кажется, наркоманка.
По дороге они заезжают в авто-мак. Руслан набирает кучу всякой вредной еды. Останавливаются на набережной. Едят в машине.
- Сто лет не ела фаст-фуд в таких количествах, - смеется, хлюпая кока-колой.
- Иногда надо. Не все ж деликатесы жрать.
- Конечно, мне вот теперь после этого из спортзала не вылезти, - трогает свой живот. - Я уже, кажется, килограммов пять наела, - отправляет в рот соломку картошки фри.
- Шесть, - Руслан окидывает ее насмешливым взглядом.
Кристина слегка ударяет его по плечу, фальшиво дуя губы.
- Вы хам, голубчик! – обнажает ровные зубки.
- А то, - облизывает пальцы от сырного соуса.
- Салфетки же есть,- тянется на заднее сидение Кристина.
- Так вкуснее,- запрокидывает голову, а после резко перехватывает ее руки, обхватывая запястья. Притягивает к себе. Целует в масленые, соленые губы. - А вот теперь, деликатес,- прикусывает губу.
Кристина трется носом об его щеку. Дышит с ним в унисон. Целует в ответ. Закрывает глаза. Непередаваемое ощущение.
- Ты обещал, - шепчет в губы,- обещал, - жмурится, стискивает руки в кулаки.
- Обещал, - тяжело дышит. Его грудь вздымается, легкие переполняются от поступающего в них воздуха. Закрывает глаза, и откидывается на свое сидение.
Кристина смотрит на свои руки, распрямляя длинные пальцы. Поджимает губы.
- Не печалься, милый, вокруг много баб, - хмыкает, с шумом вжимаясь в кресло. К ней вновь возвращается эта дурацкая манера. Стервозность.
- Что бы я без тебя делал, Сказка моя, - хрипло смеется Руслан. - Поехали тогда, домой тебя отвезу, а потом можно и по бабам, - беззлобно отвечает, поворачивая ключ в зажигании.
- Не стоит, - стискивает зубы, - я лучше на такси. А то вдруг всех разберут, - кидает зло и выходит из машины.
Руслан наблюдает, как она быстро шагает к дороге, ловит такси, и исчезает с поле зрения. На лице застывает ухмылка. Пальцы сжимают руль, хочется курить. Достает сигарету, поджигает ее. Открывает окно, выдыхая дым на просторы московских улиц.
Не может избавиться от ощущения, что зря отпустил ее. Злится. Ее выходки доведут его до белого каления. Невыносимо, так можно и крышей поехать. А ей смешно, нелепость. Затягивается, сигаретный дым набивается в легкие. Что ему делать? Как выпутаться из этого замкнутого круга? Оставить ее в покое или же идти до конца?! Ответ очевиден. Он уже давно очевиден, с первого дня, как увидел ее, в тот сумасшедший понедельник.
Кристина - безбашенная блондинка. Его блондинка. Только его. И пох*р, что у нее есть муж, на все пох*р. Она будет с ним, с ним. Он так решил, он так хочет, и иному не бывать.
Трогается с места, выбрасывая окурок. На бешеной скорости несется домой. Бабы. Она так зло это кинула, с ревностью, он видел, слышал это в ее словах. Зачем они ему, бабы эти?! Если его на ней, как душевно больного, клинит. Его клинит, а она не понимает. Не верит. Боится? Любит мужа? Нет! Не любит. Чужие они, далекие. Значит, боится. Страх - сильный стоппер. Он-то знает...