- Руслан, где наши места? – нервничала Алена, шагая по узкому проходу.
- Второй ряд, восьмое и седьмое.
- О, нашла, - оживилась девушка, присаживаясь в кресло. - Ты чего такой хмурый?
- Нормальный, - Руслан мягко улыбнулся сестре, присаживаясь рядом.
Буквально вчера Аленка прилипла к нему с этими дурацкими билетами в театр, которые ей подарил Макс, но из-за неполадок с подрядчиком был вынужден срочно уехать. Алена же сразу вспомнила о своем чудо-брате, который не откажет ей и, конечно же, согласится составить компанию, ведь он знает, как она любит театр, и как долго ждала эту премьеру. Насчет последнего она не была полностью уверена, но и в отказ брата поверить тоже не могла.
- Ну хорошо, - приободрилась.
А вот Руслан, наоборот, еще раз внимательнее вчитался в имена артистов на программке – Кристина Ружевич. Его тряхануло от одного имени. Злость смешалась с восторгом, ведь всю эту неделю он, как обезумевший, желал с ней встретиться. Желал, но не позволял себе сделать и шага в ее сторону.
А сейчас, сидя в кресле, он думал о том, что, вероятно, было неправильно так исчезать. Но ее поступки, они задели его глубже, чем он предполагал. Руслан, конечно, пытался перебороть себя, перекипеть, заглушить злость, но попытки были четны. Слишком сильно он на нее реагировал, как в позитивном плане, так и в негативной реальности. Ее поведение, сожаление, которое читалось в глазах, пожирало его изнутри, затуманивая разум.
Кристина нравилась ему как женщина. Дерзкая, сильная, красивая. Скрытная. Эта скрытность выходила им обоим боком, потому что он не мог реагировать на ее слова спокойно, зная правду. Его ело чувство собственничества, гложила ревность, хотя отчасти он и понимал, что там нет отношений. Скорее всего, нет уже давно. Но ее молчание вырывало жилы, скручивало его в узел. Он бесился от одной только мысли, что после него она ляжет в постель Лабодского и будет счастлива. От этих мыслей он все чаще выходил из себя. Что ранее было ему не свойственно.
Еще ни разу Кристина не выходила на сцену такой убитой. Да, именно убитой, словно ее переехало катком. А ведь ее профессия требует отметать все личное, ставя работу на первое место. Только вот если мозгом она это понимала, то сердце никак не желало соглашаться с данным «священным заветом».
Но это было только началом. Ад начался позже, когда она увидела Руслана. Он сидел во втором ряду, и был мало заинтересован действием на сцене, а вот дама, сидящая рядом, наоборот, была увлечена спектаклем, на ее лице читалась довольная улыбка, и она то и дело толкала Коршуна под локоть, чтобы тот спрятал свое ярко-выраженное негодование.
Увидев эту красивую, светловолосую девушку, Кристина поникла окончательно и даже запуталась в словах, из-за чего в антракте получила нагоняй от постановщика. Все сегодня было против нее.
- Господи, когда это закончится! - молила она, расхаживая по гримёрке из стороны в сторону.
Голова шла кругом от увиденного. «Это девушка, неужели она его девушка, в смысле отношений?» - подобный расклад не укладывался в ее блондинистой голове. Неужели после той ночи, он поехал к другой, неужели он, и правда, использовал ее? Этого не могло быть, она не верила, но улыбка блондинки и ее нежные прикосновения к Руслану, говорили об обратном. Подсознание все нарисовало за нее: их поцелуи, объятия, взгляды. Кожа покрылась мурашками, губы дрогнули. Но, наверное, это и правильно. У нее есть муж, который все равно никуда ее не отпустит, у них с Коршуном и так нет шансов на большое и светлое. Только отчего-то от этих мыслей стало вдвойне горько.
Последний акт казался дорогой в рай, потому как после она сойдет со сцены и уедет домой. Сегодня ей уже было не нужно банкетов и поздравлений, хотелось одного: закрыться в своей квартире на тысячу замков и не вылезать оттуда до наступления завтрашнего дня. Ведь завтра все изменится, буйства чувств улягутся, на губах вновь взыграет улыбка, а сердце – сердцу она прикажет замолчать. Навечно.
И вот он, долгожданный поклон и аплодисменты зрителей. Эйфория и подступающие слезы, а потом словно пощечина. Та девушка, его спутница. Она целенаправленно шла к ней, с огромным букетом в руках. Кристина поджала губы, выдавливая улыбку, принимая от нее цветы.
- Вы неподражаема! – восхищалась эта дамочка, приветливо улыбаясь.
Уходя со сцены, Ружевич взглянула в зал, в надежде найти знакомый силуэт, но место было пусто.
В гримёрке она выбросила подаренный букет в урну и заплакала. Какая же она дура, зря надеялась на что-то. А на что она, собственно, надеялась?!
Слезы слегка смазали грим, начало щипать глаза. Девушка потерла щеки, стараясь успокоиться. Каждую чертову ночь этой злополучной и длинной недели она вспоминала его губы, объятия... Прокручивала все в своей голове уже в миллионный раз. Та ночь, она словно раскололась напополам. Столько нежности, страсти, тепла, а после – жесткая пощечина и удар под дых. Дикий страх и чувство уязвленности. Ну что она могла тогда сделать? Как себя повести? Броситься на шею, и сказать что... а что она должна была сказать?
Хотя даже если бы она и захотела сказать что-то об их отношениях... чувствах... то это не имело бы смысла. Нет у нее права ни на чувства, ни на отношения. Но при этом ее совесть спокойно позволяла ей умалчивать правду о своем замужестве. Спокойно.