Очнулась Кристина в холодной комнате с голыми стенами. Едва разлепив веки, перед глазами встал четкий профиль Олега. Тело не среагировало, не было сил, но вот глубоко внутри, где-то в районе сердца все заледенело. Страх плавно окутывал каждый орган, медленно просачивался в каждый уголок сознания. В ушах до сих пор стоял звук выстрела. Осознание свалилось снежным комом, дезориентируя все больше. Чего он хочет?
С губ сорвался нервный смешок, а после тихое шипение. Оно было мало разборчиво, но Олег понял:
- Он тебя найдет. Найдет и убьет.
Это не было провокацией. Это было верой. Верой в мужчину, который стал центром ее маленького мира. Мужчину, которого она считала всемогущим, такие не сдаются и не умирают. Она слышала выстрел, но он не мог его убить, нет. Нет!
- Ох, милая, - Олег медленно покачал головой, ловя ее взгляд. - Вначале ему понадобится воскреснуть. - Он сказал это медленно, без каких либо эмоций. Именно так он сообщил тогда об отце. Воздуха стало не хватать, сердце, словно остановилось. Он убил его, убил еще одного дорогого для нее человека, потому что с таким лицом не врут, с таким говорят чистую правду.
Глава 13
Если мир сгорел дотла,
Только белых два крыла.
Мне напомнят миг,
Когда я мог с тобой летать.
И мечты твои, как звёзды,
На ладонях согревать.
И одной звезде упавшей прокричать,
Что любовь не умерла.
Роман Полонский, «Жестокая любовь»
Вечер выдался странным…
Трель телефона разнеслась по всему дому за считанные секунды. Сегодня звон был другим, он словно выказывал свой страх неповиновения. Атмосфера вмиг стала зловещей.
Леонид с минуту смотрел на разрывающийся аппарат, словно пребывал в трансе. Трубку брать не хотелось. Знал, чувствовал, что ничего хорошего ему не скажут. Но дело было сделано: аппарат был поднесен к уху.
- Слушаю.
- Леонид Николаевич, тут, тут такое дело… Ваш сын попал в больницу с огнестрельным ранением.
Леонид напрягся, хотя чего-то подобного он уже ждал. Знал же, что доиграется сынок… доигрался.
- В какую?
- В вашу. Я уже все проконтролировала, в прессу ничего не попало. Но если что-то всплывет, выдадим как ДТП. В палату же врываться не будут.
- Хорошо, Лера, - встал с кресла, размеренно шагая к окну, - я скоро приеду, - сбросил вызов, спиной чувствуя, что жена стоит позади. Так и было. Анна стояла в дверном проеме кабинета.
- Что случилось? – вопрос прозвучал робко.
- Ничего.
- Я чувствую. Не ври мне. Что-то с детьми? Говори, Леня, я же мать.
Коршун устало вздохнул, присаживаясь на край стола. Старался не смотреть на жену. Но должен был сказать ей. Обязан.
- Руслан в больнице.
Анна слегка пошатнулась, но вовремя схватилась за ручку двери. Лицо не передавало эмоций, каменная маска, словно она и не живая вовсе.
- Поехали.
Больница, которая полностью содержалась на деньги Леонида Николаевича, располагалась в центре. Приехав туда, Анна с сумасшедшей скоростью вылетела из машины, но замерла у самого входа. Боялась, боялась увидеть своего мальчика. Страх разлился по телу, именно в этот момент муж приобнял ее, слегка толкая вперед. Он был, как всегда, собран и холоден. Многие, увидь его, сказали бы, что он ничуть не обеспокоен, вероятнее, даже безразличен. Многие, но не Анна. Она знала и прекрасно ощущала состояние мужа. Эти слегка сдвинутые брови, плотно сжатые губы, слишком отточенные шаги. На эмоциональном уровне он просто кричал от досады, боли и страха за своего сына, но все его переживания крылись слишком далеко. Там, куда не впускают никого.
На подходе к палате их встретила Алена. Девушка, подобно урагану, подскочила с белого дивана, устремляясь к родителям. Красные и слегка припухшие глаза, были готовы вот-вот пролить еще пару литров слез.
- Мамочка, - бросилась к Анне, обнимая ту.
- Аленочка, - крепче прижала дочь к себе, - ты была у него, как он?
- Меня не пустили… не пустили. Сказали, что он в реанимации, и туда нельзя… пап, - шмыгая носом, посмотрела на отца.
- Тише, - бесшумно выдохнул застоявшийся ком отяжелевшего воздуха. - Я пойду к главврачу, думаю, он все пояснит.
- Мы с тобой, - Леонид кивнул.
Они не успели преодолеть расстояние в один этаж, как Дмитрий Львович сам вышел им на встречу. Он ждал появления здесь Леонида.
- Здравствуйте, - кивнул приближающемуся семейству.
- Дима, хоть ты мне объясни, что с ним? – не выдержала Анна. Она прекрасно знала Реброва уже много лет.
- Анна, Алена, Леонид Николаевич,- выдохнул, сосредоточенно смотря на этих людей, - уже все хорошо. Операция прошла успешно. Я сам его оперировал. Сам вытащил пулю…
- Почему тогда нас не пускают? – выдавила Алена.
- Он без сознания. Его не стоит беспокоить. Он все еще тяжелый. Проникающее ранение грудной клетки - это не на гвоздь наступить. Имейте терпение, и не мешайте людям работать.
Леонид медленно поднял глаза на Дмитрия, который резко замолк.
- Дима,- начал еле слышно, - будь человеком, скажи персоналу, что нам можно.
- Ты же понимаешь…
- Понимаю. Но ты скажи.
- Ладно, я предупрежу персонал. Только недолго.
- Спасибо, - Анна еле заметно улыбнулась.
В палате все чувства обострились, и наступило дежавю. Они уже видели подобное пару лет назад. Когда Руслан вот так же безжизненно лежал на больничной койке, только находилась она в военно-полевом госпитале, за несколько тысяч километров от Москвы.
Леонид остался у самой двери, и шага не ступив к кровати. Он молча наблюдал за женой и дочерью, все больше кипя от необузданной ярости. Злился. Сильно злился на себя, на сына, на обстоятельства, на то, что в очередной раз пустил все на самотек, давая ему право собственного выбора. На то, что не встретился с Лабодским сам, что, конечно, собирался исправить в ближайшее время.
Позади послышалось шуршание, Коршун-старший слегка обернулся, и в его поле зрения попал Комаров, жених дочери. Максим кивнул, медленно направляясь к Алене.
- Аня, пора, - все же сдвинулся с места, приближаясь к жене.
- Я не могу его оставить. Моего мальчика, не могу. Ты посмотри… посмотри.
- Тише. Дима же сказал, что все хорошо. Верь ему, пойдем. Тебе нужно отдохнуть, завтра мы вернемся.
Женщина вяло кивнула головой, ближе прижимаясь к мужу. Все словно страшный сон, опять…
- Алена, ты с нами?
- Нет, мам, мы с Максом еще побудем тут, потом поедем.
- Приезжайте к нам тогда.
- Хорошо.
В машине Анна расплакалась. Держалась всю дорогу сюда, в палате не хотела, чтобы сыночек чувствовал ее печаль. А теперь, словно сели батарейки, кончился заряд, и силы медленно покидали ее.
- Что с ним произошло? Куда он ввязался? Кто это сделал? Я ничего не понимаю… ничего.
- Девчонка. Он связался с девчонкой Лабодского. Я предупреждал его не лезть. Но это же наш сын! – злобно повысил голос. - Он же считает себя бессмертным.
- Кристина? – Леонид кивнул. - Мне Алена рассказывала, что у Руслана есть подружка, но я не думала, что все так. - Легкий ступор, после которого Анна медленно подняла глаза на мужа. - Это Лабодский? – Коршун не ответил. - Лабодский его…?
- Лабодский! - выкрикнул, выезжая на МКАД .
- И что ты собираешься делать?
- Думать. Пока только думать. Все не вовремя, я не могу сейчас…
- И не надо сейчас, - гордо выпрямила спину, расправляя плечи и направляя взгляд вперед. - Не сейчас. Но потом, обещай мне, что потом ты его убьешь.
Слова не повисли в воздухе, и не изменили атмосферы. Они были просто сказаны и услышаны. Им не требовалось подтверждений или удивлений. Все было так, как должно быть.
- Обещаю.