Глава 16
«...злоба наконец утихла, превратившись в глухую тоску. Желание рвать и метать отпустило — теперь ему хотелось лишь завыть от бессилия, уйти куда-нибудь прочь от посторонних глаз, от знакомых и незнакомых людей, скрыться в пустынях, чащобах и снегах, остаться в одиночестве. Хорошо быть одному — ибо отшельнику никогда не испытать подобных мук. Отшельнику не познать ни любви, ни ревности, ни злобы, ни предательства. Счастливчики...»
Александр Прозоров, «Князь. Всадники ночи»
- Вы похожи – внешне, - скрестила ноги, упираясь ладонями в колени.
- Только внешне.
- Если здесь Вы, то я могу предположить, что и Руслан скоро будет здесь?!
- Нет, Кристина, он не знает о нашей встрече. Я до конца не верил, что информация Князева - не утка. Поэтому не хотел огорчить сына еще раз, питая очередной иллюзией.
- Значит… он не знает… - Она перевела дыхание, медленно поднимая взгляд на Коршуна. - Не говорите ему, не говорите, что нашли меня… прошу вас. Я причинила ему столько боли, я его почти убила… - Тонкие пальцы коснулись шеи, губы дрогнули, ее охватило очередной волной страха.
- Быстро же… - Леонид усмехнулся.
- Что?
- Быстро твоя любовь увяла. Я ожидал другой реакции, но не буду врать, твоя нынешняя позиция мне импонирует. Я люблю своих детей, и всегда буду стараться ограждать их от неприятностей… Ваши отношения были ошибкой с самого первого дня, и ты знаешь это не хуже – как я вижу. - Девушка кивнула.
- Знаю, всегда знала.
- Ты уверена, что хочешь именно этого? Исчезнуть…
- Да, я давно это решила, как только узнала, что он жив. Я больше не хочу портить его жизнь. Не имею права.
- Хорошо, - Леонид Николаевич энергично поднялся с кресла, возвращаясь к камину. - Смотреть на огонь можно вечно, как и на страдания людей. Не переживай, девочка, Лабодский получит свое, и не только он. - В голосе прозвучал металл, но внешне мужчина оставался довольно дружелюбен, только взгляд стал яростней, его серые глаза словно заслонили льдинки.
- Я, - потерла переносицу, - в больнице мне сказали, что мою мать перевели… я ничего не понимаю…
- Она в швейцарской клинике, ее доставили туда сегодня на рассвете. С ней все хорошо, не волнуйся, там лучшие врачи… но ответь мне на один вопрос. Кристина, ты знала Князева до того, как познакомилась с Лабодским?
- Нет. Я и за время, что была заму… я и тогда видела его всего несколько раз.
- А Корнеева Александра Николаевича?
- Нет…
- Уверена?
- Я не знаю… маминого сокурсника звали Александр Корнеев, после того как отца посадили, он помогал нам с бабушкой, с больницей для мамы и вообще… какое это все имеет значение? Я даже не помню, как он выглядел, с ним бабушка общалась, мне было пятнадцать…
Коршун вновь закурил.
- Значит, ты ничего не знаешь, - констатировал, отворачиваясь к окну.
- Что я должна знать?
- Он твой настоящий отец.
Кристина нервно сглотнула, растянула губы в глупой улыбке, полностью сосредотачиваясь на Леониде. Его слова выбили ее из колеи, и показались сущим бредом. Какой настоящий отец? У нее один отец - Ружевич Виктор Степанович.
- Если вы хотели пошутить, то шутка неудачная.
- Какие шутки… твоя мать познакомилась с ним, когда была студенткой. Молодость. Любовь… - усмехнулся, - а потом любовь прошла. У твоей мамы, - подчеркнул немного жестче, - на горизонте появился Виктор – спортсмен, гордость университета. Корнееву пришлось уйти в сторону, прошло пять лет и, волей судьбы, он вновь столкнулся с твоей мамой. Маленькая интрижка, как следствие – беременность. Виктор долго сокрушался, но на тот момент уже жену не бросил. Воспитывал тебя и, как я понимаю, очень хорошо к тебе относился. Прошло пятнадцать лет, когда Корнеев объявился вновь, только уже желая вернуть свое. За эти годы он стал влиятельным человеком, в определенных кругах. И ему ничего не стоило упрятать твоего отца за решетку… В одном он просчитался, не думал, что твоя мать лишится рассудка.