- А сейчас, - подвинул ее совершенно впритык, между ними не осталось места даже для воздуха, - что ты чувствуешь сейчас?
- Равнодушие, - ответила четко, холодно, спокойно.
Ей, и правда, было плевать. А что до шатенки, то это чисто женское существо, никогда не любила таких шлюховатых особ, явно с отсутствием интеллекта. Сколько у Олега таких было, не счесть.
- На время твоей поездки, я перееду в свою квартиру, ты знаешь, как я не люблю этот дом.
- Хорошо, - мужчина кивнул, а после отпустил ее руку, продолжая смотреть в глаза,- не знаю, нужно ли тебе это сейчас, но я хотел, чтобы ты простила. Перестать ненавидеть…
- Я не ненавижу тебя, Олег, - робко улыбнулась, поправляя ворот его рубашки, - уже нет. Я забыла все, что когда-то нас связывало, мы чужие, и ты это прекрасно знаешь, - убрала руки за спину, сжимая их в кулаки, - ты опоздаешь на самолет.
Мужчина развернулся и тихо вышел из комнаты. На улице на его шее сразу же повисла Нелли, без умолку болтая о разной чепухе. Кристина проводила его взглядом, улыбнулась, вдыхая некий мираж свободы. Два месяца. Два месяца человеческой жизни. Теперь она не отделается репетиционной сумкой, впору доставать чемодан.
- Согласен? – отец неотрывно смотрел в его глаза, словно хотел вынуть душу. - Ты же знаешь, я не тяготею к бизнесу…
- Знаю, только вот парадокс весь в том, что ездишь ты на порше, а не на десятке.
- Ты хочешь, чтобы я ездил на десятке?
- Нет, но…
- Я умею найти общий язык с нужными людьми, и при этом остаться честным, - поставил ударение на последнее слово, отец усмехнулся, - и к тому же у меня есть мой клуб, - правда, в совет соучредителей вместо него входила сестра, ибо положение запрещало подобные «подработки», - этих денег мне хватает на мои расходы.
- Да, крутиться, сынок, ты умеешь, мне рассказывают…, - хмыкнул, хитро улыбаясь, - но сейчас не об этом. Клуб у тебя есть, а вот принимать мое дело ты отказываешься. Зато со своими дружками играешь в бизнесмена, - отец тяжело выдохнул, впиваясь в Руса взглядом.
- Они не дружки, - в кабинете стало зябко от леденящего жилы голоса, да и глаза, в них что-то поменялось. Руслан больше не хотел задерживаться в этом доме.
- Возможно, сейчас наш разговор обстоял бы иначе... не сошли я тебя в армию за твои проказы.
- Не исключено, но я благодарен тебе за этот опыт, - расплылся в улыбке, делая ее как можно более правдоподобной, для этого пришлось сильно постараться. Не любил разговоры об этой части своего прошлого, а тем более упоминания отца об этом. Поступки шестилетней давности слишком сильно давили на его сегодняшнюю реальность. А груз вины и ответственности не давал покоя ни на час. Осознавая это, все «выкрутасы» отца воспринимались с удвоенной яростью, потому что ему не понять.
- Папа, агитируйте Аленку, она зря что ли на экономическом учится?!
- Руслан, в моем деле нужна мужская рука, а ты занимаешь черти чем!
- Значит, наводить порядок – это черти что?! – скривил губы от недоумения.
Отцу никогда не нравился его выбор, и в любой удобный момент он был рад сагитировать его к бизнесу, только вот все его старания были напрасными. Да и к тому же, бизнесом Руслан и так занимался, без всякого отцовского покровительства, и это его устраивало. На миллионные обороты он никогда и не претендовал.
- Нет, просто каждый должен заниматься своим делом. Ты не дворник, убирать чужую грязь…
- Может быть…но я занимаюсь своим делом! Своим, и не тебе судить о том, кто и что должен делать. Может, Москва и не сразу строилась, но твой бизнес вырос слишком быстро, чтобы упрекать меня. Правда, папа? – спросил тихо, с явным нажимом в голосе.
- С тобой невозможно разговаривать! - взорвался Леонид Николаевич, - тебе двадцать пять лет, а ведешь ты себя, как сопливый подросток. Неужели ты не понимаешь, что после меня мое дело растащат по клочкам, если ты…
- Если я не встану у руля, я слышал это уже сотни тысяч раз, и каждый раз мой ответ нет! Услышь меня.
- А ты услышь меня! Подумай о матери и сестре, а не только о своем эго.
- О моем эго, значит, действительно. Прости! У меня много дел.
- Давай, иди. Копайся в мусоре, может, медаль дадут,- прокричал вслед, бурля от ярости.
- Медаль? – Руслан остановился у дверей, разворачиваясь на пятках, лицо озарила слащавая улыбка, - я согласен только на орден! - вышел из кабинета, оставляя отца один на один со своим гневом.