Дики улыбнулся будто бы даже слегка сочувственно.
- Я проверю, готова ли наша повозка, - сказал он. – Возьмите хотя бы хлеба в дорогу. Поверьте мне, пригодится.
Он был прав. Я завернула почти чёрную, слегка пахнущую опилками ковригу в свой шейный платок и спрятала в саквояж. Подумав, оставила на столе медную монету – для хозяйки таверны. В конце концов, она была мила и ненавязчива. И не задала ни одного вопроса – чудная женщина!
Вскоре мы уже снова были в пути: принцесса на телеге, а мы с Дики нога в ногу шагали рядом. День был пасмурный и холодноватый, с неба даже слегка накрапывало, колени у меня побаливали. Вчерашнее хорошее настроение улетучилось без следа, и разговаривать совсем не хотелось.
- Слушай, - первым нарушил молчание Дики, - я уверен, что эта кляча может везти и двоих. Вчера я недооценил её природные способности. Так что, если хочешь…
Но я угрюмо помотала головой. Может, наша лошадь и провела ночь лучше, чем я, но взваливать на неё дополнительную ношу я не собиралась.
- Правда, залезай в телегу! – настаивал Дики. – Ты же тощая. Ничего ужасного не случится.
Ага, это я-то тощая. Выдавив кривую улыбку, я снова покачала головой:
- Спасибо, но нет. Лучше ты садись, а я поведу лошадь под уздцы. Никогда этого не делала – мне полезно учиться новому. И Её Высочеству наверняка будет приятна твоя компания.
- Ты скоро хромать начнёшь.
- Ну и что? – я попыталась глубоко вздохнуть, но китовый ус из корсета тут же впился мне под ребро. – Тебе не стоит волноваться за меня. Твоя задача – доставить нас всех в Иртим. А я как-нибудь сама разберусь со своими ногами.
Дики кивнул и больше не лез с уговорами. Но порой я ловила на себе его внимательный и немного тревожный взгляд. Беспокоится за меня? Просто смешно. Скорее боится, что я рухну от усталости, сломаю лодыжку и впредь буду доставлять одни неприятности.
Мы шли и шли, не делая остановок, пока Её Высочество не соскучилась трястись в телеге и не потребовала у меня поменяться с ней местами. С огромным облегчением я заняла место на жухлом слежавшемся сене и даже совершила ужасно непристойную вещь: разулась, хотя был ещё не вечер и я находилась не у себя в комнате. Мои ступни покраснели и опухли, я принялась растирать их руками, очень надеясь, что Дики и Алиса не обернутся и не увидят, чем я занимаюсь за их спинами. Мне было бы стыдно показать им свою слабость.
От энергичного растирания ступни закололо, я вытянула ноги и слегка приподняла юбку так, чтобы их обдувал холодноватый осенний ветер. Мне стало легче, и через какое-то время я даже смогла сосредоточиться на окружающем пейзаже. А пейзаж потихоньку менялся.
Лес становился всё реже, всё прозрачнее, дорога – шире, на ней начали появляться развилки. Каждую четверть часа нам навстречу попадались путники: конные, пешие, на телегах. Мимо даже проехала одна карета – правда, не слишком богато украшенная и запряжённая всего двумя лошадьми, ещё и разной масти. Потом лес закончился и начались поля. Пшеница была уже убрана в скирды, зато капуста прочно сидела на своём месте, занимая целые мили рядами аккуратных круглых кочанов. Неужели в Иртиме так любят капусту? Или вокруг нашей столицы поля выглядят так же? Я уже и не помню, когда выбиралась за пределы города…
Потом как-то почти неожиданно закончились поля и начались дома. Я, было, подумала, что мы проезжаем через очередную деревню, но домов становилось всё больше, они делались всё выше и постепенно менялись на каменные, а земляная дорога перешла в мостовую. Сделалось шумно и людно, я побыстрее обулась, чтобы не привлекать внимания, хотя вряд ли кто-то стал бы разглядывать мои неприличные ноги. Люди спешили по своим делам, не обращая внимания на повозки, которых тоже сделалось слишком много: нам постоянно приходилось останавливаться и уступать кому-то дорогу.
- Это уже Иртим? – спросила Алиса, с любопытством оглядываясь по сторонам.
- Почти, - ответил Дики, натягивая поводья. – Впереди стена и городская стража. Пройдём через ворота – и мы в столице.
Стража! Ворота! Они остановят нас, непременно остановят!
Я хотела поделиться своими опасениями с Её Высочеством, но она как ни в чём не бывало продолжила путь, а кричать с телеги было неудобно, да и опасно. Мы приблизились к стене – высокой, локтей в тридцать, с бойницами наверху, - и влились в толпу, желающую проникнуть в город. У массивных деревянных ворот действительно стояли два стражника. У кого-то они спрашивали документы или отводили в сторону, других пропускали запросто, даже не глядя. Наверное, это опытные защитники порядка: сразу видят, кто представляет угрозу, а кто нет! Я внутренне сжалась и неосознанно вцепилась в свой саквояж, готовясь спрыгнуть с телеги и бежать, если понадобится.