Дики внимательно выслушал меня и рассеянно почесал подбородок. Свеча затрещала, сжигая попавшие в огонь пылинки. Я оперлась спиной об угол алтаря и устало смежила веки: мне вдруг ужасно захотелось спать.
- Нет, - сказал Дики, - я не согласен.
- Да ну? – меня даже разозлило его упрямство. – То есть ты веришь, что всё происходящее – это дело случая? А ещё магии учился…
- Ты меня не поняла, - Дики обогнул алтарь и встал так, чтобы заглянуть мне в глаза. – Я тоже считаю, что здесь задействован маг, который виртуозно кроит реальность, подстраивая её под свои цели. Только этот таинственный маг – не Юдвин, а ты сама.
***
- Что? – сказанное было так нелепо, что я даже попыталась рассмеяться. – Я? Ты с ума сошёл. Я не умею ничего кроить. Да и зачем мне это делать?
- Ну как же, - Дики не мигая смотрел на меня, подойдя ещё на полшага ближе. – Вам с Алисой нужно было попасть в королевский дворец Юнурии. И всё поразительным образом сложилось так, что вы обе сюда попали. И с хранилищем тоже: тебе нужно было здесь оказаться, но сама ты не смогла бы найти вход. А я знаю, где вход, и почему-то попёрся в подвал именно этой ночью. Не вчера. И не завтра. Сегодня. Скажешь, не твоих рук дело?
- Да это чушь! – нервно фыркнула я. – По-твоему, и на кухню я сама себя отправила? Ты думаешь, что мне так нравится драить горшки и сковородки, выносить помои и питаться горелой кашей? Будь моя воля, другого места для себя я бы не нашла?
- Ну да, - Дики отвечал не замешкавшись, – именно так всё и было. Ты вернулась на кухню, потому что хотела туда вернуться. Стремилась к грязной, чёрной, унизительной работе. Это было твоё решение, а не мага Юдвина или кого-то ещё…
- Хватит, - он нёс какую-то лютую бессмыслицу, я должна была его остановить, - не болтай ерунды. С чего бы это мне стремиться на кухню? Нужна мне очень такая реальность! Если б я действительно умела управлять временем и событиями, я бы устроила всё совершенно по-другому!
- Ты не умеешь, но это не значит, что не можешь. Ты, так сказать, стихийный маг. Бестолковый и малоуправляемый. Понимаю, ты злишься, но предлагаю тебе задуматься над моими словами.
- Чушь! – снова выкрикнула я.
- А ты всё-таки подумай, - наседал Дики. – Всё, что я о тебе знаю, свидетельствует в мою пользу. Ты себя не любишь, не ценишь и не жалеешь. Предана, как собака, своей ненаглядной принцессе, пытаешься во всём ей помочь. А где твоя принцесса? Она хоть на секунду озаботилась твоей судьбой?
- Ты ничего не знаешь!
- Ну я же не слепой. Пока адальгардская кукла попивает там чаёк в компании принца Дитриха и думает, выходить ей за него замуж сейчас или ещё немного повыкаблучиваться, ты тут убиваешься на тяжёлой работе, каждую минутку думаешь, как бы помочь обожаемой принцессочке, как бы вытащить её из «беды»… Алисе не нужны рыцари, ты – её рыцарь. Вечный неудачник в плену иллюзий. И знаешь, что? Мне тебя даже не жалко. Ты сама выбрала себе такую жизнь. И даже сейчас, поняв, что обладаешь магической силой и можешь всё изменить, ты продолжаешь выбирать своё прежнее жалкое существование!
Я молча ударила его по щеке. Со всей силы. Голова у Дики мотнулась в сторону, плечи дёрнулись, но на ногах он устоял – всё-таки размаху мне не хватило.
- Ты. Ничего. Про меня. Не знаешь, - дрожа от бешенства, сказала я. – Так что заткнись. Не смей оскорблять Алису. И не смей оскорблять меня.
- Ну так расскажи! – Одна щека у Дики была бледной до синевы, другая ярко-красной, но он улыбался. – Расскажи, чего я про тебя не знаю. Давай, помоги мне осознать свою ошибку. Я весь внимание.
- Ты лжец! – меня просто трясло. – Ты солгал, что раньше служил в этом дворце. Ты понятия не имеешь, что значит служить, что значит быть кому-то преданным. Не за жалованье, а… из уважения.
- Ты рассказывай давай, - Дики скрестил на груди руки и оперся спиной о край алтаря. – Чем так прекрасна Алиса Адальгардская? По-моему – красивая и взбалмошная. Самое то для Дитриха, чтоб сильно не задавался.
- Она меня спасла! – я обхватила себя руками, чтобы хоть как-то унять яростную дрожь. – Вытащила из ямы. В переносном смысле, но всё равно… Я ведь сирота. Росла в приюте. В пять лет меня пристроили чернорабочей на дворцовую кухню – говорили, что у моих родителей остался какой-то невыплаченный долг, что теперь я должна его выплачивать, а кормить меня за счёт благотворителей никто не будет… И я с раннего детства таскала мешки с углем и выносила объедки на задний двор, чистила песком кастрюли и служила для всех девчонкой для битья. Только и получала колотушки. Мне не давали ни еды, ни одежды. Умереть на кухне от голода было, конечно, трудно, но… В общем, это были тяжёлые несколько лет.