Он даже задышал возбужденно, глядя, как расширились от ужаса и наполнились слезами глаза Эммы.
— Ты и меня убьёшь? — Эмма изо-всех сил старалась не заплакать.
Сэм подошёл, присел перед ней на корточки, заглянул в глаза.
— Конечно.
Потрепал по тёмным кудряшкам и мило улыбнулся.
— Но я же ничего не сделала!
— Сделала, не сделала. Это не имеет значения.
Сэм начинал выходить из себя. К чему все эти разговоры?
Но Эмма не унималась.
— Людей убивать нельзя! — сказала она твёрдо.
Сэм хмыкнул.
— Хватит болтать!
Он неожиданно сильно ударил Эмму по лицу. Из разбитой губы тонкой струйкой потекла кровь, пачкая футболку с рисунком весёлого пони. Но к его удивлению, Эмма не заплакала. Только всхлипнула приглушённо.
Он содрал с её шеи маленькие наушники.
— Это я оставлю себе на память о тебе, Эмма.
Он подошёл к столу, порылся в ящиках и вытащил из них гулкую жестяную коробку. Внутри что-то тарахтело и перекатывалось. Он снова подошёл к Эмме, сел перед ней по-турецки, поставил у ног коробку и открыл крышку.
— Ну-ка, посмотрим, что у нас тут есть.
Он улыбался. Запустил внутрь руку и вытащил пластмассовую заколку с бабочкой.
— Это была Лора... симпатичная рыжуля.
— А это злюка Дженнифер, — он достал вышитый розовым бисером кошелёчек.
— А вот и моя любимая Аманда, — в руках появились крохотные жемчужные серёжки-шарики.
— Знаешь, что я с ней сделал?
Эмма молчала. Но ему не нужен был её ответ. Он погрузился в воспоминания, и глаза его затянула мечтательная поволока. Ему было приятно вспомнить все подробности.
— Я разбил молотком все суставы на её пальцах. На руках и на ногах. — голос его возбуждённо дрогнул.
— А затем, — он даже взвизгнул от воспоминаний, — я колол её ножом, в живот и спину.
Он сглотнул набежавшую слюну и продолжил, лихорадочно рассматривая лицо Эммы:
— А потом я сделал плохую вещь, очень плохую... я не буду тебе говорить какую, лучше потом покажу, — он захихикал. — А потом я дооолго швырял её о стены, вот, если ты присмотришься, то увидишь следы крови. Видишь?
Он тыкал указательным пальцем за спину, не сводя с Эммы жадного взгляда.
Эмма зажмурилась.
— А потом, — голос его стал глухим, — я накинул ей на шею веревку, и задушил.
Он судорожно выдохнул и уставился на девочку.
— Это наверное больно, молотком по суставам? — вдруг спокойно спросила Эмма.
Сэм с удивлением посмотрел на неё.
— Покажи мне, как это было.
Сам не понимая, что делает, он встал и направился к столу. Там выбрал среди инструментов, разложенных в ряд на пластиковой подложке, тяжёлый молоток. Нерешительно обернулся, посмотрел на Эмму... А затем положил левую руку на стол, резко замахнулся и с силой ударил себя по пальцам.
И взвыл дико, как собака, даже слюна брызнула на стол. Он замахнулся второй раз, и снова раздался мерзкий хруст костей. Он уже не выл, а орал, слёзы текли ручьями по лицу, а он замахнулся и ударил третий раз. Рука вздулась, посинела, скрюченные пальцы потеряли гибкость, и висели сардельками.
— Оооой, больно, как же больно, — он стал баюкать раненую руку, прижимая её к груди.
Эмма спокойно смотрела на него. На её лице не было никаких эмоций.
— Что было потом? Нож? Ну, давай-же! — Эмма кивнула подбородком на инструменты.
— Не-не-не, —замычал он испуганно, но послушно вытащил нож. Сломанными пальцами он попытался расстегнуть пуговицы рубашки, но не смог. Тогда он просто отвёл нож и стал быстро и неглубоко колоть себя ножом. В живот, бедра, снова в живот. Всё это время он тихонько выл, пуская слюну на подбородок. Рубаха и джинсы потемнели, напитавшись кровью.
— Достаточно... Где, ты говоришь, остались пятна? — Эмма закрутила головой, оглядываясь на стены. Она была абсолютно спокойной.
Сэм всхлипывая обернулся, глядя на серую бетонную стену за спиной. Положил нож, постоял нерешительно, затем подошёл вплотную, резко отклонился и с силой ударился головой о стену. Его повело и не удержавшись на ногах, он свалился. Но быстро встал и снова ударился головой в то же место. Теперь кровь текла и по лицу тоже.
— Довольно. Где у тебя верёвка?
Сэм покорно взял моток верёвки. Распустил конец и с трудом, сломанной рукой, завязал петлю. Вскарабкался на стул, перекинул верёвку через трубу, проходящую под потолком и закрепил её. Посмотрел на Эмму и накинул петлю на шею. И застыл.
— Я не могу, — он судорожно затрясся в рыданиях, мешая слёзы с кровью, — не могууу!
— Ничего страшного, Сэм, не переживай, я помогу тебе, — ласково проговорила Эмма.
Скотч, которым были связаны её руки, вдруг сам отлип и слетел на бетонный пол. Эмма встала, подошла к Сэму, и резко выбила стул, на котором он стоял.