— Саш, а тебе очень нужны эти кролики? — услышал я в один из дней вопрос моей опекунши.
— Не знаю, как-то не задумывался над этим. Просто они всегда были насколько я себя помню.
— Может стоит от них избавиться? Денег у нас хватает, да и честно говоря мне не слишком нравится кроличье мясо. К тому же, как не убирай клетки, а запах все равно остается, и он честно говоря не очень приятен. Нет, если конечно ты желаешь и дальше заботиться о них, нет проблем, но как мне кажется, лучше будет если ты это время затратишь на учебу, или просто на отдых. Вот, например, — Do you speak English?
— Дую, но фигово. — отвечаю я бабуле.
Бабушка на мгновение зависает, переваривая мой ответ. После этого вновь произносит.
— Это шутка? Пошловатая, честно говоря.
— Да. Но дело в том, что я учу французский язык. А кролики, я бы давно от них отказался, просто они были всем нужны, а я как бы бесплатное, но необходимое приложение к ним.
— Французский? — Удивленно переспрашивает она. — Какому чудаку пришла идея изучать французский? Впрочем, это неважно. On va apprendre le français. — бабушка тут же переходит на французский. С этого дня говорим только на нем. Поверь, трудно только первое время, после будет гораздо легче. А за изучение языка, обещаю тебе поездку во Францию.
В тот же день мои питомцы были розданы всем желающим, а клетки, частично разобраны и выброшены на помойку, а частично отданы тому, кто захотел их забрать. Точно так же был разобран и отцов сарайчик.
После ревизии, проведенной в нем, оказалось, что он забит большей частью, совершенно ненужным никому хламом. Перебирая эти вещи, вдруг вспомнились подначки отца и его презрительное прозвище, данное мне — Бестолочь. Честно говоря, я многое бы отдал, чтобы все стало как прежде, даже сейчас, кода жизнь, предложенная бабулей, стала очень интересной. Из нужных вещей было собрана небольшая сумка с инструментами и ящик с мелкими болтами, гайками и шурупами. Все остальное в тот же день было вывезено на ту же помойку. Правда встал вопрос с хранением велосипеда, но Карим-ака, любезно согласился держать его у него под лестницей. На месте же бывших клеток и сарая, бабушка развернула строительство гаража для «Волги», причем не просто из ржавого железа, а капитального, кирпичного. Видимо кому-то из соседей это не понравилось, и они пожаловались куда нужно. Но приехавшая комиссия вместо того, чтобы потребовать сноса непланового строения привезла разрешение на постройку оного и все благополучно разрешилось.
Все это время мне не давала покоя мысль, кто же такая моя бабушка на самом деле? Почему у нее выходит все так просто? Достаточно войти в любой магазин, и ее тут же узнают и начинают в буквальном смысле облизывать, стоит ей что-то захотеть и все решается практически мгновенно. И ладно если бы она жила в Ташкенте, так нет же, она приехала сюда из какой-то дыры, на самой окраине республики и тем не менее все ее знают. В один из вечеров я не выдержал и все-таки задал ей этот вопрос.
— Понимаешь, Саша, моим последним мужем был человек, который отвечал за проверку работы всех торговых точек в республике, и мы довольно часто приезжали в Ташкент, как, впрочем, и остальные города по служебной необходимости.
— А почему же ты ни разу не заезжала к нам в гости?
— Понимаешь, я не слишком была в ладах с твоей матерью, так получилось. Я давно жалею об этом, но исправить увы уже ничего невозможно. Поэтому появляясь в Ташкенте, я иногда встречалась с твоим отцом, но все эти встречи проходили на стороне.
Какое-то объяснение было получено. Не уверен в его полной правдивости, но так или иначе оно объясняло большинство вопросов, связанных с моей опекуншей. Тем временем жизнь продолжалась, и эта жизнь с каждым днем нравилась мне все больше и больше.
Первое время было очень тяжело общаться на языке, которого я практически не знал. То, что дают в школе рассчитано скорее на то, чтобы тебя понимала учительница и вряд ли кто-то еще. Да и запас слов полученный там тоже оставлял желать лучшего.
С бабушкой было все по-другому. Она говорила со мной только на французском, причем строила свои фразы так, что зная хотя бы пару слов из произнесенных ею, в контексте можно было понять смысл всей фразы. Если же я, что-то не понимал, она несколько раз повторяла ее, при этом указывая на предметы, соответствующие ее словам. Это была своего рода игра, с полным погружением в языковую среду, и буквально за месяц дало свои результаты. Уже через месяц я практически свободно мог говорить с ней на обычные домашние или школьные темы, при этом грассируя, как настоящий парижанин. Правда не обошлось без казуса. В школе учительница почти перестала понимать меня, и снижала оценки за мое произношение. Бабушка вначале возмутилась подобному отношению, и даже пару раз поприсутствовала на уроках французского, после чего сказала, чтобы я не заморачивался по этому незначительному поводу.