В этот момент слышу сильный шум и в комнату, где я нахожусь вбегает разъяренный верзила с огромным тесаком в руке. От испуга съеживаюсь под столом, читая про себя молитву о том, чтобы меня не обнаружили. Верзила подбегает к столу, поскользнувшись, как и я чуть ранее, с грохотом падает на пол, тут же оказываясь своим перекошенным лицом возле моей головы. В ужасе кричу, и… просыпаюсь весь в поту.
Отдышавшись и придя в себя, начинаю понимать, что все это было лишь сном. В этот момент ощущаю какую-то тяжесть в судорожно зажатой в кулак левой руке. Осторожно разжимаю кулак и в свете фонаря, стоящего прямо за окном к своему огромному удивлению, обнаруживаю лежащие на ладони четыре золотых монеты. Поднеся ладонь к глазам с трудом разбираю надпись «LUD XVI D G FR ET NAV REX» и дату выпуска 1776 год.
Следующий день начинается с ранней побудки. Сегодня в десять утра должен состояться парад, посвященный дню независимости, но чтобы попасть на него, заняв приличные места, нужно выехать много ранее, что мы и делаем. Бабушке удалось приткнуть наш автомобильчик на соседней улице, а самим, чуть ли не бегом дойти до трибун, где уже было не протолкнуться. Как нам в этой толчее удалось занять первый ряд я так и не понял, но тем не менее, можно сказать что нам очень повезло. И весь парад проходил у меня на глазах, буквально в нескольких метрах от места где я находился.
Военный парад открывает президент Французской республики. В шествии принимают участие все Вооруженные Силы страны: и пехота, и конная армия, и солдаты морского флота, и военные музыканты, и тяжелая артиллерия, и воздушные силы, и жандармы, и полиция и уже отметившие праздник пожарные. Последние, кстати, срывают больше всего аплодисментов.
А к вечеру мы оказываемся на Марсовом поле, где в честь праздника устраивается салют. К сожалению, на время салюта посещение Эйфелевой башни запрещено, но даже наблюдать со стороны это зрелище очень интересно. Вот только из-за того сна, в котором я невольно поучаствовал вживую, все это воспринимается мною несколько отстраненно. Впрочем, чтобы не обижать бабушку, стараюсь вспоминать о прошедшей ночи тогда, когда она занята чем-то другим и не обращает на меня внимания.
На следующий день мы с бабушкой отсыпались и подводили итоги нашего отпуска. С утра были отнесены на проявку последние пленки, которые обещали сделать к обеду. Сразу же после обеда нужно будет забрать их и заказать печать всех фотографий. Думаю, это займет еще и завтрашний день, поэтому отъезд мы запланировали на четверг, или если будем не успевать на пятницу, тем более, что как нас заверили билеты на самолет, в бизнес-классе можно приобрести за четыре часа до вылета. Но даже если нам не достанется билетов, я ничуть не пожалею если задержусь здесь еще ненадолго. Да и по словам бабули ей тоже некуда торопиться.
Наверное, к сожалению, но билеты все же нашлись и потому с огромной неохотой, но нам пришлось покинуть столь гостеприимную страну с твердым обещанием самому себе, когда-нибудь обязательно вернуться сюда.
Перелет в обратном направлении, ничем не отличался от перелета во Францию. Те же улыбчивые и предупредительные француженки-стюардессы, прекрасное меню, и отличная комедия, правда на этот раз итальянская, но также на французском языке, так что перелет прошел почти незаметно. Некоторое отторжение вызвал Ил-62, самолет в котором нам предстояло лететь в Ташкент. Какой-то неухоженный и местами поцарапанный снаружи, оказался еще худшим внутри. Пыльные, обшарпанные, местами порванные сидения, расставленные так, что даже мне тринадцатилетнему пацану, совсем невысокого роста, сидеть было тесновато. Та же холодная, чуть не сказал — голодная, хотя при жизни, наверное, таковой и была — курица, и судя по ее мрачному виду похоже оставшаяся еще с прошлогоднего рейса, прикрывающая собой пару все тех же ложек гречневой каши, от одного вида этого блюда захотелось срочно бежать в туалет и пугать унитаз. С трудом сдержав рвотные позывы, брезгливо отказался от подобного удовольствия, благо, что перед отлетом по совету бабули, прекрасно пообедали в кафешке аэропорта «Внуково». А уж после переехали в «Домодедово». Всю дорогу промучился, пытаясь как-то выпрямить ноги, что никак не выходило из-за багажа впереди сидящей тетки, которая умудрилась засунуть его под сидение. К тому же от нее шли такие ароматы, что приходилось с трудом сдерживать рвотные позывы.
Ташкент встретил нас сорокоградусной жарой и полуденным солнцем. Бабушкина «Волга», простоявшая этот месяц на аэропортовской стоянке, покрылась толстым слоем пыли и от одного прикосновения к ее кузову, я чуть не обжег пальцы. Правда после того как бабуля дала трешку охраннику, машину быстренько помыли из шланга, при этом несколько остудив кузов и освежив салон. Купив по пути домой холодного лимонаду, мы отправились домой. Бабуля вначале собиралась забросить домой меня, а после самой съездить за продуктами, ведь дома ничего из съестного не было за исключением, пожалуй, прошлогодней картошки и хлопкового масла. Но я предложил ей заехать сразу, чтобы после не тащиться туда по жаре. Тем более, что после такого ужасного перелета, бабушка устала гораздо больше меня. Поэтому заехав на базар мы разделившись разошлись по разным магазинам и быстренько прикупили свежие продукты. И уже через полчаса входили в свою квартиру.