Настроение Кена нельзя было описать никакими словами. От радости он даже помолодел и расправил плечи, в его груди словно лопнул обруч, сжимавший сердце. Он прошелся по дому, проверяя, все ли в порядке и не забыл ли он чего. Вспомнив совет Лидии, зашел в ванную, взял флакон с любимым одеколоном. В его аромате явственно ощущалась возбуждающая нотка. Кен припомнил, что Милли нравился этот запах.
Столы для фуршета были расставлены вдоль стены и накрыты белоснежными скатертями, спускающимися почти до самого пола. В более теплую погоду их бы вынесли на лужайку перед домом, но Стива угораздило родиться осенью. Хорошо, что в этом году день его рождения выдался солнечным и безветренным.
Приглашенные в большинстве своем были близкими друзьями семьи или их соседями. Кроме них, пришли несколько сослуживцев Стива. Почти все были знакомы между собой, и в доме стало шумно от мгновенно завязавшихся разговоров и поздравлений юбиляру. Стив встречал каждого гостя улыбкой и рукопожатием, а наиболее симпатичным ему дамам даже целовал ручки.
Шон появился с небольшим опозданием, поздравил виновника торжества и принялся оглядывать гостиную в надежде увидеть Милли. Ее нигде не было видно. Тогда он подошел к Лидии и спросил, где та, кавалером которой он согласился быть весь вечер. Лидия кивнула в сторону лестницы. Он поднял глаза и замер.
Милли медленно спускалась по ступеням. Платье на ней смотрелось просто божественно. Оно держалось на плечах при помощи тонких бретелей, обтекало тело и заканчивалось чуть выше колен, мерцая серебряным блеском. Из-за высоких каблуков ей приходилось двигаться с осторожностью, но влюбленному мужчине показалось на миг, что она просто плывет по воздуху.
Шон радостно бросился к ней, и последние шаги по лестнице она сделала, крепко держась за его мускулистую руку. Овладев собой, он принялся осыпать Милли комплиментами. Хоть они и звучали искренне, все же она испытывала некоторую неловкость.
— Перестань, прошу тебя. Сегодня не мой юбилей, иди лучше поздравь Стива. — От смущения ее щеки порозовели, и она стала еще привлекательнее.
Шон только тяжко вздохнул, но, верный себе, продолжал острить:
— Стива я поздравил, хотя, скажу откровенно, не испытывал при этом желания расцеловать его и прижать к себе.
Он сокрушенно покачал головой, когда Милли легонько стукнула его по плечу, наказывая за такие игривые высказывания.
— Не знаю, почему я вообще решила, что ты сможешь вести себя прилично? Кстати, ты пришел с Келли?
— С какой Келли?
Удивление его было искренним. Шон почти не помнил о ней. Несмотря на привлекательность и некоторое сходство во взглядах, эта молодая женщина не сумела стать для него важнее Милли. Но говорить об этом сейчас было бы опрометчиво и недостойно вновь обретенной дружбы с Кеном. Поэтому он ограничился полуправдой.
— Никакой Келли, моя радость! На сегодня я твой кавалер, как и было обещано. У тебя нет возражений по этому поводу? Вот и отлично! Тогда позволь познакомить тебя кое с кем и предложить бокал шампанского.
Вдвоем они пропутешествовали по гостиной, останавливаясь, когда Шон хотел представить свою спутницу кому-нибудь из гостей. Веселье было в самом разгаре, когда Милли, оглянувшись в поисках Лидии, заметила, что та стоит рядом с мужем. Гости вовсю восхищались кулинарными шедеврами хозяйки и одобрительно заулыбались, когда Стив поднял руку, прося внимания. Шум мгновенно стих, и все присутствующие замерли в ожидании.
Обнимая жену за плечи, он сказал счастливым голосом:
— Друзья, сегодня я отмечаю свой юбилей. Это круглая дата, не будем уточнять, какая именно. Я рад и счастлив видеть вас в своем доме, спасибо всем за поздравления и подарки. Но самый большой подарок мне сделала моя жена — это она сама! — Речь прервалась поцелуем, да так и не продолжилась.
Дамы растроганно заахали, мужчины заулыбались. Милли решила выпить за счастливых супругов и попросила Шона принести ей чего-нибудь сладкого. Он кивнул и через пару минут вернулся с рюмкой черносмородинового ликера. Ликер оказался чрезвычайно вкусным, но более крепким, чем она ожидала. Тогда Милли решила, что нужно что-нибудь съесть, и потянула спутника к столам с закусками.
Шон выискал свой любимый куриный рулет, а она облизнулась при виде тарталеток с крабами. От их нежного вкуса Милли даже зажмурилась, смакуя каждый кусочек. Истребив множество обожаемых ею тарталеток, она подумала, что пора остановиться. Надо подумать и о фигуре. А Шон продолжал лакомиться закусками.