А утром, утром было безумно жаль, что он не умер, выжил, даже встал на ноги и, цепляясь за хлипкие перила, спустился на первый этаж. Это была последняя горячка, последний бой со смертью, в котором он, судя по всему, одержал верх. Он ничего не помнил, кроме того, что девушка внизу вечно раздражала его навязчивой опекой и травила всякой гадостью. Он отчего-то рассчитывал, что она, как и прежде, раздобудет для него пищу и утолит жажду, но Анна превратилась в истинную ведьму, злую и хладнокровную. Она прожгла его холодным, презирающим взглядом и сообщила, что сделала для него слишком много, ей давно пора возвращаться домой к родным и близким ей людям, а еще у нее есть жених, который ждет любимую сегодня же вечером на пристани.
Анна вспомнила, сколько раз голодала и мучилась от бессонных ночей из-за него и не понимала, в каком дурмане пребывала все эти дни. Быть может, и ее рассудок был замутнен горячкой или какой-нибудь другой болезнью? Страх и боль переполняли сердце, но она умело скрывала их за маской равнодушного высокомерия, настолько уверенно и искренне, что мужчина даже согласился отпустить ее одну на пристань, явно желая избавиться наконец от холодного колючего взгляда этой странной девушки. Может, она и впрямь ведьма? Как еще объяснить то, что у него мороз от нее по коже, будто она не спасала его все это время от смерти, а, напротив, усиленно подталкивала к обрыву. Почему она так зла на него? Устала? Потратила слишком много сил, денег и времени? Все это она не поскупилась высказать Эрику в лицо, едва ли не утопив его в омуте черного презрения и отвращения к нему.
Наверное, стоило убедиться, что с ней ничего не случилось и жених действительно забрал свою ведьму домой. Но она не позволила, да и рана в боку все еще тревожила, а от слабости временами кружилась голова.
«И, в самом деле, что может с ней случиться? Пусть лучше опасается тот, кто перейдет ей дорогу», — думал австриец, глядя, как за окном исчезает хрупкий силуэт девушки.
Часть 1. Глава 13
Константин
Быть в глазах окружающих кем-то другим привычнее, проще, однако быть собой намного приятнее. Пора признать очевидное — мне нравится, когда меня боятся и ненавидят, но иногда все-таки хочется быть героем для кого-то по-настоящему, а не шутки ради.
Л. Вансловович
Крайнов чувствовал, что каждое принятое им решение правильное! Чем ближе он приближался к дому, где остановилась графиня Серова, тем сильнее росла в нем эта уверенность.
Хотелось снова увидеть странную и даже загадочную девушку и разобраться в том, что она так старательно пытается скрыть от целого мира. Хотелось добраться до князя Вранова и, не таясь, дать тому почувствовать, с кем именно он имеет дело. И даже предстоящая встреча с юной княжной Строгоновой приятно будоражила кровь. Теперь он был уверен, что сможет заставить девчонку молчать!
— Игорь Степанович? — шустрый лакей уже сообщил хозяйке о его прибытии, и она в сопровождении своей горничной только что появилась перед графом. Вот только, чего именно ждать от девушки, он не знал. Быть может, храня обиду, она потребует от него немедленно убраться?
— Вы совершенно правы, сударыня! Обстоятельства изменились, и я смог найти время, чтобы ответить на ваше приглашение! — Крайнов уверенной походкой приблизился к Анастасии и коснулся ее правой руки в легком поцелуе.
Щеки девушки едва заметно заалели, она тут же поспешила освободить руку.
— Ты можешь идти, Таня, - слегка повернув голову в сторону своей служанки, произнесла графиня.
Девка обиженно и явно разочарованно поджала губы — Крайнов, несомненно, привлек ее внимание и уже дважды был одарен весьма щедрой и говорящей улыбкой.
— Таня, — строго и нетерпеливо повторила имя горничной Анастасия, явно давая понять, что девушка злит хозяйку своей нерасторопностью.
Татьяна наконец оживилась, низко поклонилась гостю, демонстрируя тому глубину выреза своего платья и, гордо перекинув длинную русую косу через плечо, направилась прочь.
— Я позову, если ты снова понадобишься мне, — сухо произнесла ей в спину графиня.
— Всегда к вашим услугам, барышня! — отозвалась та, не упустив последней возможности поглазеть на Крайнова.
Такое наглое поведение в присутствии собственной госпожи вызвало в нем волну раздражения: если бы графиня могла видеть, девка явно вела бы себя куда более учтиво, а сейчас она свободно пользовалась слабостью хозяйки.
— Я знаю, иногда она ужасно раздражает, но из всех моих служанок Таня самая сообразительная и шустрая, поэтому мне иногда приходится мириться с ее характером, — неожиданно проговорила графиня, словно только что побывала в голове Крайного и слышала все его мысли.