Меня безумно злили замечания Сергея о бесцельности и безалаберности моей жизни. Кто он такой чтобы судить меня?
Я знала, что Сергей всегда мечтал о стабильной семье с женой-хозяйкой, преданно ждущей мужа с работы. А семью с художником, думающем только о самовыражении и творчестве, он не представлял.
Сергея начал раздражать постоянный бардак в доме. Приходя с работы и замечая в раковине грязную посуду или отсутствие еды в холодильнике, он цедил сквозь зубы:
– Сколько можно убирать за тобой и твоими гостями?
– Не убирай, – возмущенно отвечала я, – тебя об этом никто не просит!
– Тогда здесь нельзя будет пройти уже через два дня. Все будет завалено грязной посудой и мусором. Как можно так жить? – продолжал заводиться Сергей. – Неужели ты ничего не видишь кроме своей мазни?
– Мазни! – уже кричала я.
Скандал катился по накатанной. Иногда, мы мирились быстро, иногда, тягостное молчание длилось неделями. Пару раз Сергей собирал вещи и уезжал в свою квартиру к привычному порядку и спокойствию. Но через несколько дней, успокоившись и соскучившись, он возвращался ко мне с цветами и словами примирения. Мы снова начинали жить вместе, пытаясь договориться и не обижать друг друга.
В таких стычках прошел год. В конце концов, мы так устали от постоянных ссор, что почти не разговаривали друг с другом. Неожиданно Сергею предложили командировку, и он согласился.
Только после его отъезда я поняла, как устала от присутствия чужого человека со своими привычками в моей жизни. Я вздохнула полной грудью постепенно возвращаясь к себе прежней.
Я стала больше гулять, ища вдохновения у природы. В один из таких дней я снова набрела на рекламный щит с плакатом «Я свободна!». Конечно, краски немного поблекли, но я снова замерла перед девушкой, смотрящей куда-то вдаль. Руки сами раскинулись в стороны, глаза закрылись, лицо ощутило дуновение ветра, а душа превратилась в птицу и рванула в родное голубое небо.
– Вот оно счастье, – прошептала я.
Почему люди так усложняют свою единственную жизнь. Зачем наполнять дни горем и слезами. У нас так мало времени. Я хочу жить свободно и улыбаться солнцу.
Но тут в голове всплыла наша последняя ссора. Я посмотрела на плакат и поняла, что значит эта маленькая снежинка в конце фразы. Это дополнительные условия к свободе. Смешно, но это так. Оказывается, одной любви между мужчиной и женщиной мало. Нужно соблюдать еще ряд условий, чтобы жить вместе. А я так не хочу!
– Я свободна и все! – снова прошептала я, катая слова на языке. – Долой условия и дополнения. Свобода превыше всего.
Я пошла домой, продолжая внутренний монолог.
К вечеру решение было принято. Я связалась с приятелем по художественной школе, который несколько лет уже жил в Индии и звал меня в гости. К приезду Сергея всю было организованно. Когда надо я умею решать все бытовые проблемы.
ОН и снова ОНА
Я совсем не хотел идти на это открытие новомодной галереи картин, но Вера так настойчиво уговаривала, что пришлось уступить.
После работы я забрал ее, и мы, быстро перекусив в небольшом ресторанчике, отправились на разрекламированную выставку. Народу было много, хотя картины, на мой взгляд, не отличались простотой восприятия. По мне, так обычная мазня, претендующая на какой-то скрытый смысл. А есть ли он? И стоит ли искать. Вот в чем вопрос. Но свои мысли я предусмотрительно не высказывал, чтобы не раздражать ценителей прекрасного.
Вера же явно наслаждалась происходящим. Известные критики, художники, лица с обложек глянцевых журналов и даже какой-то чиновник все приводили ее в восторг. Я наблюдал как разрумянивается ее личико и заблестели глаза. Я был рад, что она получает удовольствие. А сам мечтал скорее очутиться дома и вздремнуть на диване с котом в обнимку.
Все закончилось, когда мы перешли во второй зал. Здесь были представлены картины под названием «Я свободна!». Что-то резануло меня и заставило внимательней вглядеться в картины.
Яркие краски, экзотические растения, океан, целующий бездонное небо, и почти на каждой картине тонкая фигура в развивающихся белых одеждах с огненно-рыжей копной кудрей удаляется от зрителя или стоя спиной раскинув руки стремиться к облакам. Иногда вместо фигуры в небо взлетает белая птица с серыми по- человечески печальными глазами.
Я стоял и смотрел. Я понимал, что до неприличия неподвижен, но воспоминания захлестнули меня. Я снова видел ее. Ее мою Милу. Я ощутил тяжесть волос и нежный запах, услышал тихий певучий голос.