Посидел немного, поотдыхал затем думаю, ну что же, все в сборе пора и рекорд «бить», а то судья уже третий раз вызывает меня на старт. Я с газона поднялся, немного на месте попрыгал, чтобы размяться, посмотрел на планку, которую мне предстояло перепрыгнуть, затем на судей, моих друзей, Толика и Витю, которые стояли возле планки, и в это время я услышал голос Максимова: «Сеня, давай, эта высота тебе по силам». Ну что же думаю, раз по силам, так мы её и возьмём. Разгоняюсь, отталкиваюсь, и чувствую, что грунт твёрже, чем был до этого, значит, Толя с Витей над ним поработали, перелетаю планку и чувствую что брюками задел её, думаю, упала или нет? Приземлился, смотрю, а она, как лежала на гвоздиках, которые забиты в стойки, так и лежит. Значит, рекорд полка по прыжкам в высоту побит. Я ещё не поднялся с прыжковой ямы, слышу возгласы одобрения и дружные хлопки в ладошки. Максимов и Витя подходят ко мне, поздравляют с установлением нового рекорда полка по прыжкам высоту, и Толик тут же говорит: «Сеня, на достигнутом результате, останавливаться не будем, следующим прыжком установишь новый рекорд. Думаю, ну что за Толик, у него как-то всё легко получается, как будто ставить рекорды это все равно, что пироги печь. Толик меня поздравил, и сам, куда-то убежал, а я иду к месту разбега и слышу по стадиону судья-информатор объявляет: «Старший сержант Чухлебов установил новый рекорд полка по прыжкам в высоту, и теперь он равняется 160 сантиметров, поприветствуем нового нашего рекордсмена. Из трибун раздались крики: ура! И дружные хлопки. Но я шёл и смотрел, как реагируют на мои действия две известные нам дамы, они тоже дружно аплодировали и что-то кричали. Пришёл к месту, где я раздевался, думаю, ну хватит прыгать, поставил рекорд полка и довольно, и стал одеваться, как вдруг слышу голос судьи, он объявляет: «Старший сержант Чухлебов, хочет побить свой же рекорд полка, преодолев планку на высоте 165 сантиметров, давайте поприветствуем его и пожелаем ему удачи!» Думаю, кто же это там мне подсуропил, смотрю в сторону судейского столика, и как вы думаете, кого я там вижу? Ну конечно Максимова, в этом виде спорта, он разбирается лучше меня, какую высоту я возьму. А народ на трибуне шумит, требует новый рекорд, то и дело слышатся голос моих друзей: «Сеня, давай рекорд, ты сможешь!» После того как судья объявил что я пойду на новый рекорд, народ повалил валом даже не на трибуну, там мест уже не было, а окружили сектор моего разбега и мне не стало видно моих главных болельщиц. Они тоже возмущённо отгоняли тех, кто им загораживал видимость. Я решил, что надо помочь моим болельщицам, подозвал к себе Максимова и как судью попросил его удалить лишних людей куда подальше, чтобы сектор обзора, для мною обожаемых дам, был свободен. Толик, с красной повязкой на рукаве, на которой написано «судья», настойчиво попросил любопытную публику удалиться подальше от сектора для разгона, так как они мешают спортсмену сосредоточиться на прыжке. Люди не довольные, но разошлись, и я снова увидел желаемых мною дам. А судья-информатор, всё больше создаёт ажиотаж среди болельщиков, его голос то и дело слышно, вот что он сказал: «Дорогие товарищи, друзья, я сужу четвёртою спартакиаду нашего полка, но такого ажиотажа никогда не было, и всё это благодаря нашему рекордсмену, старшему сержанту Чухлебову. Давайте ему ещё поаплодируем, и пожелаем ему, чтобы он побил свой же рекорд». С трибун раздались аплодисменты, ну что, надо прыгать, хочешь ты или нет, а надо, народ требует ещё один рекорд. Я поднялся, попрыгал на месте, затем разогнался и прыгнул, но ещё в полёте я понял, что планку не возьму, так как неудачно оттолкнулся от земли.
Я упал в яму приземления, а вслед за мной упала и планка. Народ разочарованно вздохнул. Снова иду к месту разбега, думаю, что надо сосредоточиться на отталкивании, и тут меня догоняет Максимов и говорит: «Сеня, снимай штаны и майку, они тебе мешают прыгать. Вот посмотришь, тебе будет легче, и ты эту высоту возьмёшь». Я ему возражаю: «Слушай, Толик, ну майку-то ладно, а штаны я снимать не буду, ну неудобно столько народу, а я буду без штанов, в армейской среде такое не принято». Толик вскипел и почти закричал на меня: «Подумаешь, удобно-неудобно, рекорд надо поставить такой, чтобы его лет десять не могли побить, а то твои 160 сантиметров могут побить в следующем году и тогда твоё имя все забудут, а так будут поминать ещё лет десять. Ты хоть это понимаешь?» Я то его понимал, и мне бы так хотелось. Но меня сдерживала стыдливость, трусы-то у меня солдатские семейники синего цвета, они хоть и новые, но не спортивные. Ну что я в них буду перед народом щеголять, да и ноги у меня волосатые, да так, что как будто я в чёрных гетрах, а тут женщины сидят недалеко. Нет, не могу я перешагнуть этот порог. Я о своих проблемах сказал Толику, но он не тот человек, чтобы его какие-то трусы остановили, пусть они даже старые и белесого цвета, а волосатые ноги он считал это мужским достоинством, а не пороком, так что, по его мнению отказываться от прыжка нет причин. Толик наклонился ко мне и говорит: «Ну что ты заморачиваешься на трусах, да своих волосатых ногах, главное установить новый рекорд, а кто его установил, обезьяна или человек, потом никто разбираться не будет». Толик видит, что я не тороплюсь снимать штаны, он буквально закричал: «Да снимай же ты штаны, затем поворачивается к трибуне и им говорит. Ну что с ним поделаешь, не хочет снимать штаны, видите ли, у него волосатые ноги так боится, что вы смеяться над ним будете. Вы же не будете смеяться?» — «НЕТ!» — эхом отозвалась трибуна. Я в это время сидел на траве, Толик повернулся ко мне и говорит: «Слышал, Сеня, никто над тобой смеяться не будет. Так что, давай, а то судья может прекратить соревнование из-за затяжки времени». Если честно, то я своё тело не стеснялся показать. Кожа у меня от природы смуглая, да ещё на полигоне загорел, а спорт я люблю и поэтому в меру накачан, так что с этим у меня всё в порядке, за исключением, ног и рук, от кистей до локтя, на них был густой волосяной покров.