– Ну, это образно, не в прямом смысле. Обещаю, как только что-то конкретно станет получаться, я тебе все-все расскажу. Ты только обо мне не беспокойся.
– Здрасьте! О ком еще мне беспокоиться? А пока конкретно станет получаться, где ты будешь жить?
– Я уже договорилась с комендантом общежития, что она даст мне недельку на поиски.
– Когда ты успела, бедовая твоя голова? – удивился и, что греха таить, восхитился Ксюшей Иван.
– Да вот успела. – Ксения явно гордилась своей предприимчивостью. – А сейчас я должна идти…
– Так идем вместе, – как само собой разумеющееся, предложил Иван.
– Ванечка, миленький, не сердись, я должна идти одна. Так нужно. – Она чмокнула его в щеку и умчалась.
– Вот ведь Лиса Патрикеевна! – бросил ей вслед Иван. Он бы дорого дал, чтобы посмотреть, куда собралась эта отчаянная девчонка, которая еще месяц назад держалась за его руку, боясь отпустить и заблудиться в большом незнакомом городе.
Тем временем Ксения отправилась на Большую Пироговскую улицу, или попросту, как ее все именовали, на Пироговку, чтобы попасть на прием к директору института.
Немолодая доброжелательная секретарша удивленно взглянула на девочку с толстой косой и серыми умненькими глазками, опушенными длиннющими ресницами.
– Девушка, я не могу сейчас вас пустить к директору, он занят. Вы по какому вопросу?
– По личному, – не задумываясь ответила Ксюша.
Секретарша полистала блокнот, потом ткнула ручкой в конец листка и, подняв глаза на посетительницу, сообщила:
– Я могу вас записать на послезавтра. Можно на 12 часов или на 16.30. Какое время вас устраивает?
– Меня не устраивает любое время послезавтра. Понимаете, это никак невозможно, у меня совсем мало времени. Мне нужно сейчас.
– Ну, знаете, – поразилась настырности девицы секретарша, – не может же он прервать совещание, чтобы принять вас.
– Не надо прерывать, я подожду, когда они закончат.
– Когда они закончат, закончится и рабочий день директора, он и так весь день без обеда просидел. Должен же человек отдохнуть.
– Я его только провожу до машины и заодно быстренько все скажу, – заявила Ксюша и, заметив недоуменный взгляд секретарши, торопливо добавила: – Я умею кратко формулировать, это у меня еще со школы.
Секретарша не смогла сдержать улыбки.
«Я ее сразила», – подумала Ксюша и без приглашения уселась на самый кончик стула, готовая вскочить и бежать, семенить, скакать, ползти – да что угодно! – за директором, только бы он ее выслушал.
И он ее выслушал, просидев с ней не в кабинете, а в приемной секретаря более получаса. Он вышел из кабинета, намереваясь попрощаться с секретаршей перед уходом, но был буквально перехвачен Ксенией.
– Я вас не задержу! – неожиданно для себя самой выпалила Ксюша и бросилась к нему.
– Спасибо, – сказал директор, – но в таком случае почему вы загородили мне выход?
– Я должна вам кое-что сказать… мне необходимо… ну просто позарез! – выпалила она и провела ребром ладони по горлу.
Девушка была так непосредственна и в то же время уморительна, что директор расхохотался, а к нему тотчас же присоединилась секретарша, уже настроенная на веселый лад их беседой.
– Ну что ж, – сказал директор, – если позарез, то придется выслушать вас. Давайте прямо здесь. – Он сел за стол секретаря напротив своей помощницы и жестом пригласил Ксению присесть на свободный стул, что обычно стоит в торце письменного стола. Получилось так, что девушка села боком к столу, а директор и секретарша друг против друга, лицом к лицу.
– Мне так неудобно, – заявила Ксюша, поерзав на стуле и пытаясь повернуть голову так, чтобы видеть директора, – я же не вижу вас.
– Вы совершенно правы, – заметил директор. – Я был опрометчив, не учтя важную деталь: в разговоре очень важно смотреть в лицо собеседнику и следить за выражением его лица. Поэтому давайте-ка вы поменяетесь местами с моей помощницей, чтобы всем было удобно.
Секретарша поднялась со своего места, уступив его Ксюше, и уже собралась уходить, обратившись к директору с традиционным вопросом:
– Я вам сегодня больше не нужна? Могу идти домой?
– Да, да, разумеется, – ответил директор, – но если у вас найдется еще минутка, я бы не возражал против вашего присутствия во время беседы.
– Конечно, с удовольствием, – отозвалась она.
Ксения успокоилась, сумев наконец побороть понятное возбуждение, и теперь пыталась определить, насколько серьезно воспринимает ее директор и есть ли в его словах насмешка или это привычная манера речи профессора, известного историка медицины и руководителя крупного института, привыкшего легко завоевывать и владеть вниманием большой аудитории. Присутствие секретарши в какой-то степени вселило в Ксюшу если не уверенность, то, по крайней мере, смелость, поскольку в глубине души она надеялась, что произвела на нее хорошее впечатление.
– Я слушаю вас, сударыня, – слегка чопорно и чуть насмешливо обратился к юной посетительнице директор.
– Меня зовут Ксения Орлова, – начала она. – Я поступала в ваш институт…
– И не поступила. Так? – перебил ее директор.
– Да… вы угадали, – тихим голосом произнесла Ксюша, чувствуя, что теряет свои позиции.
– В этом случае, уважаемая абитуриентка, я ничем не могу вам помочь. Сожалею, – он сделал движение, чтобы подняться со стула.
– Нет, нет! Я и не думала просить о какой-то поблажке, что вы! Если каждого непоступившего просто так зачислять в институт, тогда зачем экзамены, конкурс и вся эта катавасия с баллами?
– Как вы сказали – катавасия? Прелесть! Очень меткое и удачное словцо, – воскликнул директор. – Так вы не по этому поводу?
– Ну конечно! – снова стала обретать уверенность в себе Ксюша. – Понимаете, мы с Ваней, то есть Иваном Пастуховым, из одного села… то есть по настоящему из Калуги…
– Какое же это село – Калуга? – удивилась секретарша. – Это древнейший город на Руси.
– Да знаю я, знаю, только мы после сельской школы заканчивали десятилетку в Калуге.
– Вот оно что.
– А потом приехали, и Ваня поступил, а я – нет. По всему получается, что теперь мне дорога обратно, в село, чтобы снова готовиться и через год обратно приезжать.
– Логично и, я бы сказал, разумно – если уж решили стать врачом, надо добиваться своего.
– Это-то да, конечно, да только Ваня не станет без меня в Москве жить, говорит, уеду с тобой в деревню, а поступать буду заново на будущий год.
– Несусветная чушь! – заключил директор.
– Сколько лет работаю здесь, ни разу такого не слышала, – добавила секретарша. – Он что, глупый?
Ксюша обиделась и с достоинством заявила:
– Глупый бы не сдал на максимальный балл, вот что.
– Тогда в чем же дело?
– Дело во мне: он не хочет расставаться со мной, понимаете? Мы с самого детства, с первого класса вместе, а тут вдруг – врозь. Вот он и не хочет. А Ваня упрямый, как верблюд, его с места не сдвинешь.
– Интересно… – усмехнулся директор. – Вы, что же, близнецы?
– Ну какие мы близнецы! Я же говорю: он Пастухов, а я Орлова. Просто мы любим друг друга.
– Вот теперь ситуация проясняется, – улыбнулась секретарша. – Надо полагать, вы тоже не хотели бы провести весь год вдали от него?
– То-то и оно, – радостно заметила Ксюша, довольная тем, что наконец удалось им втолковать такую простую вещь.
– Похвальная преданность, завидная верность… – задумчиво произнес директор. – Ума не приложу, как вам помочь в такой щекотливой ситуации. Полагаю, вы пришли ко мне не просто с просьбой, а с конкретным решением или по крайней мере с предложением. Я прав?
– Вы совершенно правы! – обрадовалась Ксюша. – Я вот как рассудила: надо мне здесь, в Москве, устроиться на работу.
– Правильно, – заметила секретарша, – многие так делают.
– Да только с жильем никак. И тогда я подумала: не может быть такого, чтобы в огромном институте не нашлось для меня работы. Я умелая, скорая, честное слово! Никакой работы не боюсь, а чего не знаю – быстро выучусь, вот только бы вы в общежитии местечко мне выкроили. – Она не мигая, широко раскрытыми глазами смотрела на директора и ждала приговора.