Оттрахать ее за пару недель, чтобы потом сама на член прыгала. Хотя, о чем это я? Какие пару недель? Мне и дня хватит. Ничего особенного в ней нет. Пусть отсосет для начала. Это будет лучшее извинение за ее проступок.
Надеюсь, там у нее пока никого не побывало больше. Мне показалось, что девчонка не была в восторге от первого раза. Поэтому, наверняка, не стала сразу прыгать по койкам. Пока. Это все пока. Войдет во вкус и сама будет насаживаться на члены. Как и все сучки.
А пока она такая пугливая и узкая, отработает навыки на мне.
От этих приятных мыслей меня отвлекает звонок секретаря.
— Рустам Каримович, к Вам Маргарита Николаевна.
— Пусть войдет, — недовольно говорю я.
Марго. Бывшая жена и мать сына Михаила. Стерва, каких поискать. Всегда шантажировала Михаила сыном. Она и родила его, кажется, для этого.
— Ну, здравствуй, Рустам, — тянет нараспев она.
Вырядилась как дешевая блядь.
— Как поживаешь? Так и не женился? Меня ждешь? — проходит, раскачивая бедрами, и садится на диван у стены напротив моего стола. Кладет нога на ногу.
Я откидываюсь на спинку кресла и с интересом наблюдаю за ее игрой. Я уже привык к этим ее намекам, но каждый раз поражаюсь ее самоуверенности.
— Зачем пришла? — спрашиваю прямо. — У меня работа. Выкладывай.
— Фу, как грубо, — она наигранно поджимает губки. — А в постели ты такой же грубиян?
— Ты за этим пришла? — начинает раздражать.
— Так. Ладно, — уже по-деловому с серьезным лицом говорит она. — Расскажи-ка мне, Рустам, что за таинственный наследник нарисовался в завещании мужа? Кто он?
— А ты откуда узнала? — искренне удивлен я. — Полгода еще не прошло. Откуда про завещание узнала? Говори!
Усмехается.
— Я не выдаю свои источники информации, Рустам, — лицо ее становится злым. Вот это уже больше ей подходит. — Мой сын — единственный наследник! Не позволю обделить его!
— Я не намерен обсуждать с тобой волю твоего бывшего мужа. Запомни: его волю. Ты не решаешь ничего.
— Ошибаешься, Рустамчик, — она опять одевает маску опытной соблазнительницы, встает и подходит ко мне, наклоняется и говорит почти в лицо, — я — законный представить единственного сына. До его совершеннолетия. А это еще ой как долго.
— У тебя не та доля, чтобы что-то решать, — усмехаюсь я.
— Ну, возможно, — выпрямляется, поправляет юбку и опять смотрит мне в глаза, — Артур будет более общительным.
Ехидно улыбается. Сука.
Разворачивается и идет на выход. Уже у самой двери оборачивается и буквально шипит:
— Никто не отнимет долю моего сына. Никто. Он — единственный законный наследник. И я горло перегрызу за него.
Опять улыбается.
— Хорошего для, Рустамчик!
Хочется швырнуть чем-нибудь в закрывающуюся за ней дверь. Внутри меня все бурлит. Эта сука и при жизни доставляла Михаилу одни неприятности, и сейчас собирается продолжить. Даже не сомневаюсь, какая будет ее реакция на дочь Михаила.
А ведь мне придется ее защищать. Удружил Михаил.
Еще, блять, найти бы ее, эту дочь. Я не могу использовать для этого нашу службу безопасности. Пока я не найду дочь Михаила, ее существование должно для всех оставаться тайной. Для всех. И для Марго. И для Артура. Слишком многое поставлено на кон.
Поэтому ее розысками занимается частное агентство. Все, что у меня есть пока: ее имя, фамилия, дата рождения и то, что она где-то в Москве. Даже фотографии нет. В съемной комнате, где она жила до отъезда в Москву, не нашли ни одной, сука, фотографии! Как так? Молодая девчонка и нет фотографий?
Прислали только фотографии этой самой комнаты. Я и не думал, что люди еще так живут… И это наследница двадцати процентов одной из самый прибыльных компаний в стране!
Я должен найти ее. Но как? Кого еще подключить? Может, позвонить Валере из ФСБ? Да, так и сделаю вечерком.
— Рустам Каримович, — звонит Володин, — девчонку привели. Ну, эту, воровку. Правда, она отпирается. Говорит, что не брала ничего и не видела. Ну, как обычно. Сдавать ее?
Ну, хоть какая-то приятная новость с утра.
— Нет, — отвечаю, мысленно наслаждаясь легкой добычей, — ко мне ее. Я же говорил. Сейчас.
— Понял. Будет через пять минут.
В предвкушении приспускаю жалюзи. Слишком яркий солнечный свет не располагает к разговору, который я собираюсь вести с недотрогой. Член приятно дергается и я сжимаю его, пытаясь успокоить. Все будет. Теперь уже точно.