Хоть какой-то прогресс.
«Абонент выключен или находится вне зоны действия сети».
С силой выдыхаю, ощущая поднимающуюся в душе волну гнева на саму себя за всё, что произошло. За своё упрямство, которое может стоить Алику жизни.
Быстро набираю номер агента Павла Александровича. И, хоть в прошлый раз нам не удалось придти к соглашению сейчас, возможно, она меня выслушает.
– Вы хотите взять интервью у Романовского?
– Да.
– Девушка, представьтесь!
– Ванесса Ильинична Мороз. Корреспондент журнала «Супер Суперстар».
Лёгкое покашливание на том конце провода привело меня в замешательство. Чёрт, наверное, люди всегда будут реагировать подобным образом на мои паспортные данные.
– Ясно. Ванесса Ильинична, вам известно, что Павел Александрович не будет давать интервью до Чемпионата мира, который пройдёт в феврале?
– Я уже слышала об этом.
– Но я передам вашу заявку Романовскому. Возможно, он сможет выкроить для вас время в своём плотном графике.
– Я это уже слышала. Мне нужно срочно… У меня всего пара дней!
– Девушка, вы не понимаете?
– Нет, это вы не понимаете! Мой брат…
В трубке понеслись частые гудки. Они громким звоном разнеслись по моей черепной коробки, заставляя всё нутро покрыться ледяными мурашками отчаяния.
Выхода нет.
Завтра – последний день, когда я могу сдать в издательство своё интервью. Добротный, отредактированный текст. Со множеством вопросов, интересных деталей и, конечно, фотографий.
А что я имею на деле?
Да, я могу описать особняк Романовского. Убранство комнат, красоту сада. Рассказать об его чудесной бабушке и, если повезёт, то даже добыть её фотографию. Но не более… Про самого пловца у меня нет ничего, кроме нечаянного знакомства с его бывшей и примерного расписания тренировок в бассейне.
Пустота.
Но я должна собраться. И что-нибудь придумать. В конце концов, согласиться на то, чтобы мама попросила деньги у Мельникова. Как бы это не было унизительно.
К горлу подступает вязкий комок, сотканный из слёз разочарования, и я быстро сглатываю его, закашлявшись.
Нет, Ванька, не место и не время реветь. Ты должна взять себя в руки.
Быстро провожу мокрой рукавичкой по левой щеке, чувствуя приятное морозное покалывание на коже, и мгновенно запинаюсь обо что-то, лежащее на земле. Правая нога, обутая в дешёвый ботинок тотчас поехала в сторону, и я неловко шлёпнулась на живот, подняв в воздух ворох блестящих искрящихся снежинок.
Чудесно, блин.
– Давай, помогу!
Сзади раздался какой-то знакомый голос, и я тут же обернулась, пытаясь рассмотреть того, кто стоял сзади. Провела варежкой по щекам, пытаясь смахнуть с лица снежную кашу. Проморгалась.
Сильные руки тотчас подняли меня в воздух и поставили на ноги.
– Ты чего, Мороз? Совсем тебя ноги не держат!
Дениска Воронцов, улыбаясь какой-то довольной улыбкой, ловко смахнул с моего плеча шапку снега. Сглотнула слюну, выдохнув. Разочарованно улыбнулась, пытаясь не разреветься.
Конечно, в душе я явно ждала не его… Но чёрт, как я могла надеяться на то, что Романовский окажется поблизости?
Наивная дурёха.
Он только хотел со мной поразвлечься, трахнув по-быстренькому у себя в особняке, не подписываясь ни на долгосрочные отношения, ни на великую любовь. А я по непонятной причине ждала этого. И сама разочаровалась.
Во всём.
– А, это ты…
– Да, я. А ты кого ожидала увидеть? Брэда Питта?
– Да нет, он не в моём вкусе. И староват…
Постаралась состроить на своём лице самый невозмутимый покер фейс, мягко улыбнувшись.
– Да? А мне говорят, что я похож на него. Что, совсем не в твоём вкусе?
– Что? Ты похож на Брэда Питта? Кто такое говорит?
– Ну… много кто… Бабушка моя, например.
Расхохоталась, принявшись отряхиваться.
– Ну, для бабушки он, конечно, Аполлон. Но Денис, прости, у меня другие мужчины в почёте.
– Да?
Разочарованно протянул.
– Значит, всё-таки, не будешь со мной встречаться?
– Не буду. Ты прости меня.
– Эх… Ну ладно. До завтра тогда, Мороз. Увидимся в институте.
Сделал быстрый взмах рукой и исчез за поворотом многоэтажки.
Облизнула пересохшие губы, благодарно окатив взглядом спину сокурсника. Воронцов, конечно, не идеал, но он появился очень кстати. Тогда, когда мне так требовалась поддержка. И после разговора с ним мне даже как-то полегчало.
Отлегло от сердца.
Ладно, завтра признаюсь Игорю Петровичу, что я – никудышный журналист, сдам красивый бейджик и окончательно попрощаюсь с карьерой. Главное сейчас – вытащить Алика из больницы и сдать сессию.