- Подожди, - шепчу. – Ты точно уверен в этом?
- Серьезно спрашиваешь? – хмыкает. – Конечно! Когда я ему все выложил, он сам признался. Согласился с моими обвинениями. Не стал спорить. За такое чудовищное предательство смерть полагается. Но он мой отец. Убить его – худший грех. Поэтому я отрекся. Ушел из дома, стал сам работать, бизнес отдельно повел. Я и раньше на шее не сидел, чужие деньги не спускал по ветру. Но после этого совсем отделился. Все, что ты кругом видишь, заработал лично. Кулаками. В боях. Башкой. В бизнесе. Короче, бедствовать не придется.
- Деньги – не главное, - качаю головой.
- Нет, но без них дерьмово, - усмехается Дамир.
- И кто же твой главный враг? – во рту пересыхает. – Кто убил твою мать?
- Я до сих пор ищу этого ублюдка, - мрачно говорит он. – Если бы знал, кто он, то гад бы уже давно перестал эту землю топтать. Захлебнулся бы своей черной кровью.
Тянет сказать, что самосуд – не выход, преступника должны покарать по всей строгости закона, судить и отправить отбывать срок в тюрьму. Но я понимаю, что не стоит ничего говорить именно сейчас. Лучше промолчать и дать возможность выговориться Дамиру. Чутье подсказывает мне, что подобные моменты откровенности большая редкость для такого грозного и сильного мужчины. В другой раз он может попросту промолчать.
- Я знаю, у этого урода дела с моим отцом. Только официальных сделок нет, иначе бы я давно вычислил гнилого шакала. Я веду поиск и доберусь до гаденыша, по полной с ним поквитаюсь.
Я не решаюсь озвучить подозрение, которое возникает у меня сразу, гадаю, стоит ли затрагивать такую тему. Но очевидно, Дамир и сам все понимает, обходится без моих слов. Непостижимым образом мужчина умудряется проникать в мои мысли и угадывать самое главное.
- Не дергайся, - усмехается он. – Этот не тот человек, которому тебя обещал твой горе-папаша.
- Так ты его знаешь? – интересуюсь, встрепенувшись. – Знаешь того мужчину, что должен меня забрать по тому проклятому старому договору?
Дамир ограничивается коротким кивком, подтверждает мои прежние подозрения. Вот и все. Теперь все действительно логично. У него с тем человеком свои счеты наметились, потому он меня и похитил. А иначе бы зачем ему я сдалась?
Но это хотя бы не убийца его матери. От осознания данного факта становится легче. Сама не знаю почему. Просто и правда облегченно вздыхаю. Мне никак не хочется быть связанной с таким жутким преступником, с тем, кто способен организовать убийство невинной женщины.
- Это не тот, кого я ищу, - продолжает Дамир. – Стал бы я связываться с девчонкой, что обещана такому упырю? Да никогда!
Ах вот оно что. Тогда я была бы запятнана для него? Пусть не жена и не невеста, но какая-то непонятная игрушка. Чужая. Вещь для его кровного врага, подарок для убийцы.
- Я не хочу здесь оставаться, - говорю вдруг. – Не хочу здесь быть. Так и продолжишь вечно удерживать меня силой? Запугаешь? Ну вперед. Наши силы не равны. Я не сумею тебе помешать. Но по доброй воли оставаться тут не желаю.
- Упертая, - протягивает Дамир. – Это мне в тебе и нравится. От тебя родятся крепкие сыновья. Гордые. Сильные.
- Никто от меня не родится, - отрезаю твердо. – Во всяком случае, для тебя.
- Давай так, - щурится. – Поживешь тут месяц – и тогда решишь.
- Что? Целый месяц? С тобой?!
- Приставать не буду, - выразительно поднимает руки вверх, словно полицейским сдается. – Пальцем не трону.
- Слабо верится.
- Клянусь.
- И что я должна решить? Все и так ясно! Не буду я с тобой оставаться. Не хочу. Ты вообще слушаешь меня? Или тебе совсем наплевать?
- Месяц. Если за месяц мнение не поменяешь, отпущу.
- Почему я должна тебе верить? Я тебя совсем не знаю.
- Ну вот и узнаешь заодно, - невозмутимо заключает он. – А теперь завтракай и собирайся. Поедем выбирать тебе гардероб. И вообще подумай чего желаешь, все сегодня приобретем.
14
Дамир меня жутко бесит. Для него не существует другого мнения, только лишь свое собственное. Никаких отступлений нет и не предвидится. Конечно, он создает такое впечатление, будто играет по правилам, но я ему все равно совсем не верю. Это пока что мужчина готов подарить мне путь к отступлению, а потом, если действительно захочу уйти, то совсем не факт, что отпустят. Этот человек сделает все так, как сам посчитает нужным. Другие варианты не пройдут.