Я наконец сдаюсь и беру банан. Очищаю, осторожно пробую. Сперва прохожусь языком по кончику, потом откусываю маленький кусочек, стараюсь отследить свои ощущения, нет ли ничего подозрительного во вкусе.
– Ты всегда так обрабатываешь? – резко спрашивает Руслан.
Я вздрагиваю и оборачиваюсь. Он уже вернулся? Слишком быстро.
Пораженно моргаю. Кошмар. Мужчина еще и практически голый. Лишь белое полотенце небрежно обернуто вокруг мускулистых бедер.
Капли воды сверкают на поросшей волосами груди. Видно, этот психованный тип только что из душа выскочил.
Я отворачиваюсь. Не собираюсь его рассматривать. Откладываю банан в сторону, решая ничего не доедать. Аппетит моментально пропадает. Мне реально не до еды теперь.
– Вкусно? – судя по звуку шагов, мужчина подходит ближе. – Часто бананы наяриваешь? Опытная?
– Я жалею, что вообще к нему притронулась, – отвечаю, осознав, что и половины его вопросов не понимаю.
– Почему? – Руслан хватает меня за запястье, заставляя опять посмотреть вперед, обжечься о горящий взгляд. – Ты можешь притронуться не только к нему. Смелее, Синица.
Я дергаюсь будто ошпаренная, пробую вырваться из захвата, но мужчина усмехается и резко притягивает меня вплотную к себе.
Что он творит?
Ворох мыслей проносится в голове за долю секунды. Одна хуже другой. Мне совсем не нравится такая близость постороннего полуголого человека. Опасного. Жестокого.
И черт, почему бы ему не одеться?
Я отчаянно вырываюсь.
– Пусти, – шиплю и извиваюсь.
Только все это не приносит никакого результата. Бесполезно.
– Любишь подразнить? – оскаливается Руслан. – На эти примочки мой братец подсел? Выкладывай, чем ему башку задурила?
– Я ничего не делала!
– Ну да, – фыркает с насмешкой. – Он сам взял и поплыл. Детка, я тебя сразу почуял. Строишь из себя невинную овечку, ресницами хлопаешь, губы кусаешь. Так ты всех мужиков вокруг плавишь, делаешь мягче воска, но со мной этот номер не пройдет.
– Ты издеваешься? – хмурюсь. – Ты же сам меня похитил. А теперь такой бред несешь. Отпусти!
– Твой папаша давно готовил тебя на продажу, – заявляет Руслан. – Не изображай святую простоту. Я вижу твое нутро.
– Да ну? – закипаю от гнева.
– Корыстная дрянь. Ничем не лучше других стерв, которые готовы на все, лишь бы выгодно пристроиться. Самка в вечном поиске спонсора.
Таких гадостей мне никто и никогда не говорил. Но тут дело было не только в словах, но и в том, с каким видом Руслан все это выдавал. Взгляд. Кривая ухмылка. Тембр голоса. Его тон буквально сочился презрением, ядом, отвращением.
Он правда считает меня такой?
Стоп. Да без разницы. Плевать! Почему это должно меня волновать? Пускай думает, что пожелает. Не важно. Я не позволю таким глупостям себя задевать.
22
– Скажи, трюк с бананом часто выручает?
– Какой еще трюк с бананом?
Я перестаю его понимать.
– Хвалю, – он подается вперед и оказывается настолько близко, что его дыхание опаляет мою кожу. – Натурально целку строишь.
– Пусти, – выдаю твердо и снова пытаюсь выдернуть руку из плена.
Руслан смеется. Тихо. Издевательски.
– Нет, – неожиданно бросает он, переходя на абсолютно ледяной тон. – Ты слишком сильно меня завела. Чувствуешь?
Мужчина перемещает мою ладонь как пожелает, заставляет дотронуться до полотенца, точнее до своего тела под плотной материей.
– Оцени фронт работ, – говорит Руслан. – Не зря же ты банан облизывала, должна получить достойную награду.
О чем он сейчас…
Я чувствую что-то под пальцами. Содрогаюсь. Глаза расширяются от шока. Дыхание перехватывает. Я до последнего не хочу верить, будто ошибаюсь, но теперь уже нельзя отрицать реальность.
Вот же гад. Больной ублюдок!
Я настолько сильно злюсь, что наконец умудряюсь вырваться из плена жестоких пальцев, еще и руки этому подонку расцарапываю, до крови ногтями раздираю. Подскакиваю и отшатываюсь.
Псих. Ненормальный. Извращенец. Озабоченный. От такого нужно держаться подальше.
Я озираюсь по сторонам в поисках предмета, которым могла бы защититься. Ничего подходящего не обнаруживаю.
Проклятье. Я в западне с чокнутым маньяком.
– Сучка, – бросает Руслан.
И друг начинает хохотать. Смотрит на кровавые борозды, которые я оставила на его смуглой коже, и веселится.
Нет, он точно больной. Хотя почему я сомневалась? Это давно очевидно.