– Я сегодня почти не спала. Пыталась принять ситуацию. Знаешь, не очень просто, оказывается.
– Я уверена, отец не откажет тебе в помощи, – продолжает настаивать Юта.
Да-да, и я даже знаю, как…
По коже пробегают мурашки, и становится дурно. Закрываю глаза, чтобы отогнать жуткие мысли. Нет, я не соглашусь! Все что угодно, но не секс за деньги! Видимо, быть мне все же отчисленной.
– Привет, девчонки, – у нашего столика тормозит довольная рожа Царева.
– Ах ты, гад, – вскакивает Юта.
– Тихо-тихо, Таманская, – кривится в усмешке и усаживает девушку на место, – без резких движений. Тебя не выгонят, у тебя папаша крутой.
– И как тебе спится-то? – качает она головой.
– Хорошо, – делается серьезным. – Девок, хоть по три на каждую ночь. Вот только твоя подруга нос воротит. А так проблем бы не было.
Я отворачиваюсь. Смотреть на него противно.
– Смотри свой стручок не сотри, а то и девки на тебя жаловаться начнут, – выдает Юта.
– Завидуй молча, – ржет и оставляет нас в покое.
– Вот урод!
– Обычный мажор, – отмираю. – Зачем ему я понадобилась, ума не приложу.
– Такие просто за счет слабых самоутверждаются. Увы.
– Ладно, после этого куска говна и есть не хочется. Пойдем, перерыв скоро закончится, – поднимаюсь с места, подхватив свою сумку.
День в универе пролетает с пугающей скоростью, быстро приближая момент принятия решения. После занятий мы попрощаемся с Ютой. У нее свои дела, а у меня своя головная боль. Хоть подруга и старается меня понять, но по глазам то ее я вижу, что мне со своими “холодными” проблемами никогда не дотянуться до ее “теплой” жизни.
– Завтра сходим в кино, обещаешь? – спрашивает, оглянувшись.
– У меня завтра смена в кафе. Давай в выходной?
– Окей, – машет мне рукой подруга, шагает к машине, которая ее уже ждет.
Проводив подругу взглядом, я направляюсь в общежитие. По пути, который занимает буквально минут пятнадцать, в голове кручу слова Таманского:
“Я хочу тебя себе в содержанки”.
Мамочка моя родная. Меня в содержанки. Это звучит так унизительно, что плакать хочется. Навзрыд. Я ума не приложу, как это… за деньги. Да даже и не за деньги “как”, пока не представляю. Не физически. Я хоть и девственница, но не дура отсталая. Я знаю, как люди занимаются сексом. Меня скорее пугает, как с душой своей договориться – спать со взрослым мужчиной, который знает, чего хочет. У которого этих женщин уже было целый состав и вагон в придачу. А у меня парней – гордый ноль.
Может, и правда надо было Цареву дать, а? Он бы попользовался и отстал. А я продолжила бы спокойно учебу на бюджете, и…
Нет! Шелковникова, совсем идиотка что ли?! Да лучше… Лучше… Что? Лечь под Таманского? Да, блин! Он хотя бы все озвучил честно и без прикрас. Без подлостей и грязи.
Не замечаю, как за этими размышлениями оказываюсь в своей комнатке. А время все тикает и тикает…
Я мечусь из угла в угол. Знобит.
Я прекрасно понимаю, что согласиться не могу. Это претит моей морали. И так же понимаю, что за неделю нигде не найду такую огромную сумму. Мне ведь даже кредит не дадут в банке с той зарплатой, которую получаю в кафе! Мне светит один путь – вон из института, вон из общаги. Стоит смириться и принять ситуацию? Попрощаться с мечтой. Не быть мне дипломированным художником. Просто работать? Снимать комнату. И пытаться сводить концы с концами. Или вернуться обратно в ту глушь, из которой мне с трудом, но удалось вырваться? Там тоже комната в общаге. Но в отличие от этого места, где кругом студенты, там одни алкаши…
Чем ближе вечер, тем страшнее становится. Только сейчас начинаю понимать, что еще в институте уже мысленно приняла и смирилась с предложением Таманского. В тот самый момент, когда мне в руки вручили платежку, я мысленно сказала отцу Юты “да”.
Но…
Я не хочу скатываться на дно. Секс ради достижения цели? Кем я буду после этого? Проституткой? А какие еще варианты? Либо я становлюсь сейчас содержанкой Таманского, заканчиваю учебу и дальше иду к своей мечте. Либо чемодан, вокзал и высокая вероятность в нашем задрюпинске скатиться на реальное дно и стать реальной шлюхой. Только сомневаюсь, что там вообще что-то будут платить.