– Узнал.
– Больше не суй свой нос в мою личную жизнь.
– Я, конечно, могу сказать тебе: принял, босс, если это почешет твое эго, – ржет Герман. – Но по факту, мне глубоко фиолетово на твои приказы. Ты же знаешь, что совать нос в твою личную жизнь – это мои прямые обязанности. Даже подумать страшно, где бы ты был сейчас, если бы я всегда безропотно следовал тому, что ты говоришь.
– Напомни мне, пожалуйста, какого дьявола я до сих пор тебя не уволил?
– Возможно, потому что мы не просто коллеги, а друзья?
– И это первый и последний раз, когда я смешал работу и дружбу.
Герман смеется. Остатки пути до поселка мы молчим. Товарищ сосредоточен на дороге, а я просто пытаюсь разобраться в своей башке. Терпеть не могу сложности. А Аля для меня сложность. Это невыносимо и интригующе одновременно. Это злит и заводит, заставляя кровь кипеть.
Уже притормаживая у ворота, Герман говорит:
– В общем, я прошу тебя подумать: стоит ли игра свеч. Выбор, в любом случае, за тобой. Просто она ведь девчонка совсем молодая, неопытная и неискушенная. Втрескается в твое мрачное очарование, а тебе оно на хер не надо. Расхлебывать устанем. А она втрескается. Помяни мое слово. Лучше дай ей уйти сейчас, пока не поздно.
Я слишком дерьмово с ней обращаюсь, чтобы она втрескалась, что совсем меня не красит, думаю про себя. Чего стоит одно то, что я месяц ее трахал, а она ни разу не получила удовольствия от процесса. Фригидная. Дурочка. Надо же было такую херь вычитать!
Вслух же говорю:
– Знаешь, что самое херовое, Гер? Что ты прав от первого до последнего слова. Я это понимаю. Ты это понимаешь. Но я не могу.
– Что ты не можешь?
Я молча смотрю на темные окна собственного дома и думаю о том, что совсем мне туда не хочется. Дочь снова где-то носит. Она уже выросла и давно не отзванивается, и тем более не докладывает о своих планах. Юте нужно от меня только спонсорство. Бывшей жене тоже. Особняк, что задумывался как уютное семейное гнездо, стоит пустой. Огромный и, сука, пустой.
Я всю жизнь мечтал о большой семье и любящей жене, которой нужен буду я со всеми своими тараканами и проблемами, а не мой кошелек. И что в итоге? Любовью в нашем браке и не пахло. Даже появление Юты было неожиданным и нежеланным со стороны бывшей. Я настоял. Сорок лет, а за душой ни черта. Вспомнить нечего, кроме работы.
Впервые ловлю себя на мысли, что многое бы отдал, чтобы оказаться сейчас в той самой кровати, из которой я полчаса назад так поспешно свалил.
Нет, не могу.
– Дать ей уйти я не могу, – говорю. – И сам уйти тоже не могу. Договориться с собой не получается, Гер. Понимаешь?
Деньги – это предлог. Необходимость иметь содержанку – маска. На хер мне не нужна она. Содержанка. Я, щелкнув пальцами, могу собрать вокруг себя десятки на все готовых опытных баб, которые будут более чем довольны суммой в разы меньше, чем я плачу девчонке. Проблема в том, что я не хочу «щелкать пальцами».
Я конченный эгоист и сволочь.
Я хочу Алю. Хочу – что бы это не значило.
Глава 16
Но даже не стремясь ко злу и не стараясь сделать кого-то несчастным, можно
совершить ошибку и нанести душевную рану.
Джейн Остин “Гордость и предубеждение”
Аля
Пять дней.
Ровно столько уже прошло с момента нашей последней с Таманским встречи, когда я впервые ощутила, что значит настоящий волшебный секс. Когда я уснула, а Юра ушел. Ушел и уже целых пять дней не объявлялся…
Ни звонка, ни сообщения. Ни-че-го. А самое отвратительное, что мне бы радоваться. Но я жду. Каждый день его жду! И гадаю, почему пропал? Почему так резко замолчал? Неужели я что-то сделала не так? Мозг взрывается от вопросов! А сердце от тревоги.
Вдруг с ним что-то случилось?
Да, нет. Думаю, Юта тогда сказала бы. Или Герман. Он за эти дни появлялся уже дважды и оба раза с полными пакетами продуктов, которые, якобы, попросила закинуть домой домоправительница. Хотя сдается мне, что человек Юры просто приезжает, чтобы проверить, не сбежала ли я или не свихнулась в этой элитной “клетке” окончательно.