Моя клетушка для Юрия явно маловата. Смотрится он в ней, как слон, случайно забредший в посудную лавку! И нет, Ютин папа не толстый. У него даже пивного животика нет, коим обзаводится большинство мужиков нашей страны к сорока годам. Я точно знаю. Как-то в один из визитов в гости к подруге случайно увидела Таманского без рубашки. Двери перепутала. И… все, что вам надо знать: его торс еще долго преследовал меня в непристойных мыслях. Ни жиринки. Только точеный рельеф.
Неприлично долго провозившись с чайником, с горем пополам я наливаю две кружки черного чая. Несу и ставлю их на стол перед внимательно наблюдающим за мной гостем. Приказываю рукам не трястись, как у припадочной. А то еще решит, что я растяпа какая-то!
Плюхаюсь на табурет напротив мужчины и обхватываю ладонями свою кружку. Грею холодные пальцы. Считаю до пяти. Набравшись смелости, поднимаю взгляд, спрашивая:
– Так о чем вы хотели поговорить? – и понимаю, что Таманский к своей кружке даже не притронулся. Как сидел, сцепив перед собой длинные пальцы в замок, так и сидит. Продолжает гипнотизировать меня своими черными глазами. В какой-то момент мне кажется, что он уже и не ответит на мой вопрос. Я открываю рот, чтобы задать новый. Но тут же его захлопываю, когда слышу:
– Юта сказала, что у тебя проблемы, Алевтина. Поправь меня, если не прав, но тебя перевели с бюджета на коммерческое обучение. Верно?
Святое дерьмо. Ну какого хера, Юта?! Это так ты «подумала, что можно сделать»? Рассказала отцу? Может, еще и денег у него в долг попросила? Или еще хуже – не в долг, а просто так! Капец. Хотя чему я удивляюсь? Золотая молодежь по-другому свои проблемы не решает. Исключительно походом к маме/папе «на поклон». При всей моей любви к подруге! Вдвойне дерьмо.
– Ерунда, – стискиваю я зубы, ковыряя ногтем скол на краешке старой кружки. – Я все решу. Прошу прощения, что Юта отвлекла вас на такую мелочь. Ей правда не стоило вам рассказывать, – чеканю, сгорая со стыда, вперив взгляд в выцветшую скатерть с маками.
– Обучение в вашем ВУЗе стоит немало.
– Я в курсе.
– И где ты планируешь брать эти деньги?
– Я же сказала: я все решу. Заработаю, в лотерею выиграю или украду, на худой конец. Не знаю пока. Но решу.
– Что ж, – тянет Юрий Владимирович задумчиво, заставляя меня вскинуть взгляд, – лотерейный билет не предлагаю. Воровство тоже не мой профиль. А вот по части «заработать» я мог бы тебе помочь, Алевтина.
– Аля. Пожалуйста, зовите меня Аля.
– А-ля, – с будоражащим кровь придыханием повторяет за мной Таманский.
Он подается вперед. Его ладони оказываются в считанных сантиметрах от моих. А в носу щекочет от аромата горьковатого мужского парфюма, навечно въевшегося куда-то на подкорку. Наверняка его туалетная вода вопиюще дорогая. А весь его прикид, включая часы на запястье, раз в пять дороже, чем вся моя никчемная жизнь.
– З-заработать? – переспрашиваю я, смущаясь от того, как дрогнул голос.
– Заработать. Я могу решить твою проблему с обучением, – говорит мужчина, понижая голос до тихого рокота, – а взамен ты решишь одну мою… скажем, тоже проблему.
– Я не понимаю вас…
– Будем называть вещи своими именами?
– Да, пожалуйста.
– Я хочу купить тебя, А-ля.
Глава 3.1
Я замираю. Не дышу. Не моргаю. Смотрю на отца подруги огромными, наверняка испуганными глазами, дрожа всем телом от… ужаса? Да, черт тебя дери! От ужаса. Он что, правда сказал, что хочет меня купить? Вот такой значит он видит меня? Пропащей, легкодоступной, на все согласной ради денег беспринципной шлюхой?
Что ж, зато теперь понятно, какого лешего Царев начал распускать со мной руки. Для него я тоже тело, которое можно поиметь за бабки, выходит? Потрясающе!
Я морщусь:
– Вы… вы предлагаете мне стать вашей… проституткой? – едва выталкиваю из себя последнее слово, борясь с подкатывающей тошнотой.
– Содержанкой. Это немного другое.