– Какой-то кошмар, – снова сказала она уже из коридора.
– Еще бы, – согласилась Генриетта Амаровна. - Просто в голове не укладывается. На бытовой почве – надо же.
4
Юля терпеть не могла физику, но больше всего на свете она ненавидела Людмилу Сергеевну Кошкину. Чтобы досадить Кошке, Юля была готова целыми днями сидеть над задачками. Даже если это будет стоить ей жизни, меньше чем на пятерку она не согласна – пускай Кошка знает, с кем дело имеет.
Юля всегда подозревала, что Кошка – стерва, но, когда выяснилось, что у нее роман с Евгением Николаевичем, Марининым папой, ее подлость наконец проявилась в полной мере и стала очевидным фактом. Юля росла без матери, и, чтобы как-то восполнить недостаток материнской заботы, Александр Иванович оберегал Юлю, как редкий цветок, а потому ей казалось, что нет ничего страшнее, чем лишиться единственного отца. А Елена Викторовна… Каково было ей? Но есть на свете справедливость, и теперь в лице ее папы Елена Викторовна обрела мужа (и какого!), а Марина – отца, и всем было хорошо.
Юля не могла представить, как можно жить с Кошкой, но, наверное, Евгений Николаевич тоже был счастлив. И все-таки Кошка поступила подло. Юле казалось, если завтра ей скажут, что Кошка умерла, она даже обрадуется. Нет, она правда ее ненавидит. И бывают же на свете такие стервы.
Юля около часа просидела над раскрытым учебником, пытаясь решить задачку и одновременно прикидывая, что можно сказать Кошке, чтобы ей стало обидно, и, главное, стыдно. Задачка никак не хотела решаться. Что касается Кошки, и тут ничего стоящего в голову не приходило. Юля сидела, подперев голову руками, и, забыв про задачку, смотрела в окно.
Сдержанная и аккуратная, в свои четырнадцать лет Юля выглядела немного старше. У нее было бледное, слегка вытянутое лицо, а серые глаза всегда смотрели на собеседника с оттенком недоумения. И это понятно: ведь люди часто говорят глупости, а она этого не любила. Волосы у Юли были соломенного цвета, настоящего соломенного цвета. Ей никогда не приходило в голову отправиться в парикмахерскую и сделать модную стрижку – она всегда носила длинные волосы, и это ей шло.
- Юля.
Она обернулась.
– Знаешь, – на пороге стояла Марина, – тут такое дело…
– Что-то случилось?
– Нет, то есть да… Только не удивляйся, хорошо?
– Ладно. Выкладывай; – сказала Юля.
Но Марина молчала. Она знала, что Юля ей не поверит. «Опять придумываешь», – скажет она. Нет, она ни за что не поверит.
– Понимаешь, как бы это сказать… Когда мы вчера ехали от Петровича… вы пошли в ночной магазин, помнишь? А я осталась в машине. А потом…
Наступила пауза.
– Что?
– Там был один человек… – Марина снова замолчала, соображая, как все это сказать, чтобы Юля поверила.
– Какой человек? Где?
– Юля, – наконец сказала она, – вчера; когда• вы ушли, я видела человека, который совершил убийство.
– Что?!
– Вчера вечером я видела человека, который за полчаса до этого убил женщину.
– Какого человека? – снова не поняла Юля. – Какую женщину?
– Понимаешь, вы ушли, а я сидела. А потом смотрю: из окна на крышу универмага вылезает человек. Просто это показалось мне странным: человек ночью вылезает из окна. Зачем, когда можно выйти через дверь? Правда, странно?
– И что?
– Потом он стал слезать с крыши и упал, а когда упал, уронил ключи – я уже потом увидела, что это ключи. Я хотела ему сказать, но испугалась, потому что он был пьяный, – он едва держался на ногах. Я подумала, если он уйдет, я возьму ключи, а утром ему отдам…
– Что значит отдам? – не поняла Юля. – Кому?
– Ему. Понимаешь, это был электрик.
– Кто? – опять не поняла Юля. – Какой электрик?
– Наш электрик, – объяснила Марина, – ты его знаешь.
– И что?
– Ничего. Он уронил ключи, а я их подобрала, чтобы потом ему отдать. Просто он был пьяный, и я испугалась.
– Ну?
– Что ну?
– Отдала?
Марина совсем растерялась.
– Понимаешь, – сказала Марина, – сначала я забыла, а потом…
– Подожди, – перебила ее Юля. – Ничего не понимаю. Электрик уронил ключи, хорошо. А при чем тут убийство?
– Универмаг – это дом номер пять?
– А при чем тут это? – не поняла Юля.
– Только что по телевизору сказали, что вчера в десять часов вечера в этом доме была убита женщина. Преступник скрылся.
– И что?
– Как это что? Это он ее убил, электрик!
– Почему? - спросила Юля с таким видом, как будто действительно не понимала, как это может быть связано.
Разве только что Марина не рассказывала ей про пьяного электрика, который вылезал из окна дома, где произошло убийство? Нет, Юля над ней издевается.
– Как это почему! – возмутилась Марина. - А зачем он тогда из окна вылезал?! Ему что – делать нечего?
– Мало ли. Может, он пришел к любовнице, а тут муж вернулся.
– Юля! – Марина была готова расплакаться.
- Подожди. Ты уверена, что видела именно электрика?
– Откуда я знаю, – обиделась Марина. – Было темно.
Марина едва могла сдержать слезы. Что же это, такое? Она собственными глазами видела убийцу, а Юля делает вид, как будто ничего не случилось. Таких совпадений не бывает.
– Может, это действительно был убийца, – сказала Юля, словно угадав ее мысли. – Но электрик вряд ли.
– Юля, это он, я почти уверена. Конечно, было темно, но я же не сумасшедшая.
– Марина, – сказала Юля, – наш электрик милый человек. Он мухи не обидит.
– Неужели?
Папа у Марины был физиком и, пока он жил с ними, всегда сам чинил электричество. А вот Юля знала электрика прекрасно, и ей, конечно, было виднее. Но Марина говорила правду. Зачем ей обманывать?
– Юля, это был он!
– Ты сама говоришь: было темно.
- Юля!!!
Но Юля и слышать ничего не хотела. В самом деле, что за бред? И при чем тут убийство?
– А ключи? – наконец спросила она. – Ключи у тебя?
Марина выдержала паузу, как их учил Кахобер Иванович, когда они ставили «Ромео и Джульетту», потом сказала, давая понять, что теперь это уже не имеет отношения к Юле:
– Ключи? А что?
И, хлопнув дверью, Марина вышла из комнаты. Почему она все время должна оправдываться? А ключи действительно у нее. Она пойдет и проверит: вдруг ключи подойдут… Надо только выяснить, где живет электрик… Но зачем?
Марина запуталась. Она не понимала, что нужно делать. Даже если это был электрик – какая разница! А может, нужно сразу идти в милицию? Но что она скажет? Марина надеялась, что Юля даст ей совет – придумает, как лучше поступить. Но Юля ей не верила, считая, что все это выдумки. Почему она никогда ей не верит?
– Дети, ужинать, – крикнула из кухни бабушка и, гремя вилками, повторила, нараспев: – Де-е-ти!
– Ну и пожалуйста, – вслух сказала Марина. - И пускай.
– Де-е-ти.
5
– Понимаешь, – сказала Марина, – из-за меня подозрение может пасть на невиновного человека. – Это правда, – согласился Митя. - У него могут быть неприятности.
– Еще бы. Ты же знаешь, какая у нас милиция. Им главное – виновного найти, чтобы дело закрыть, а кто убил – им все равно.
– Чай. - Анна Борисовна вошла с подносом, на котором стояли две чашки и тарелка с берлинским печеньем. – Марина, может, тебя покормить?
– Нет, спасибо, – сказала Марина, изо всех сил стараясь понравиться Мити ной маме. – Бабушка по субботам делает пельмени – если я не приду, она обидится.
– Кстати, – сказал Митя, и на его лице появилась чудесная улыбка, в которой было столько нежности и иронии, – Марина пригласила меня на пельмени. Ты не против?