На своего отца.
Черт бы побрал его в аду.
Подхожу к брату и обнимаю его покрепче. Мне хотелось бы дать ему как можно больше, только вот возможности пока нет. Еще раз окидываю детскую коллекцию и замечаю, что фура немного выделяется из ряда, но зацепиться за мысль не удается, потому что мой телефон пиликает новоприбывшим сообщением.
«Спустись ко мне, Соня,
Р.»
Буду признательна за клик "мне нравится" напротив обложки книги, награду и комментарий!
Эта помогает мне понять, что вам действительно нравится! А сюжет и события разгоняются не хуже блокбастера. Все ведь знают, что я всегда пишу наперед, да?
Желаю счастья каждой,
Ваша Рошаль ♡
Глава 22
«Я не дома, Платон Львович. И Вас тоже наверняка ждут в другом месте.»
Подписывать не стала. Это у него фишка такая или думает, что у меня извилин не хватает и я не догадаюсь от кого? А может, вообще рассылка?
«Где ты?»
В смысле где? В Кара…! А какая, собственно, вообще разница-то? Нет, ну правда! Это же мое личное время, я вольна делать, что хочу. Как и он должен сейчас праздновать в каком-нибудь навороченном загородном коттедже, в котором есть… да все! Все, что только можно вообразить.
Контраст между нами сейчас ощутим еще острее и я невольно вспоминаю Анну, когда увидела ее в первый раз: идеальная кожа, длинные уложенные волосы и наряд, продуманный до деталей.
Вздыхаю и сую телефон обратно в карман, так и оставив адресанта без ответа. Вместо холодной, но умной железяки тяну за собой брата, направляясь на кухню. Расставляю тарелки, пока Пашка щебечет не умолкая. Мама достает из видавшей виды духовки курицу и аромат печеного мяса еще сильнее заполняет пространство. Перекладывает птицу с противня на блюдо и ставит на стол, рядом появляются толченая картошка и соленья. Красотааа…
Обсуждения за столом вертятся вокруг жизни нашего поселка, Пашкиной учебы. Мама рассказывает, что с холодами стало снова тянуть поясницу, но она спасается поясом из собачьей шерсти. Не знаю, может, и правда помогает, но звучит, как прошлый век. Ей бы к врачу со спиной обратиться, но она продолжает упираться, настаивая, что и так сойдет. Это только сильнее злит, но я бессильна.
Когда стрелка часов двигается к полуночи, мать отправляет брата спать. Тот, конечно же, упирается, но проигрывает, и невесело нос повесив топает в свою комнату. Я наливаю по еще одной чашке чая и некоторое время мы просто молчим.
— В следующий раз он сказал, что хочет больше, Сонь, — мама шепчет, потупив взгляд, а потом опускает голову в уставшие руки.
— Насколько больше? — едва зубами не клацаю от досады.
Душой кривить не буду, чего-то такого я и ожидала. У нас ежегодное повышение тарифа происходит. Как комуналка.
— В полтора раза…
— Вау, в этот раз по-крупному… — вздыхаю и ничего больше не говорю.
— Сонечка, я тут подумала, давай бабушкино кольцо продадим, а? — какое именно кольцо имеет в виду моя мать гадать не приходится. У нас же не ювелирный дом.
— Даже думать об этом забудь, — излишне строго смотрю на нее. Это не первый наш разговор об этом. И я знаю, что не последний. Однако хотелось бы пореже повторять одно и то же.
— Оно все-равно лежит без дела…
— Мам, это мое кольцо. Его бабушка мне оставила. Хоть что-то, дорогое нашей семье должно же остаться? — раз за разом снова и снова те же аргументы, те же слова, — Мы и так в начале все распродали: и твои украшения, и мои. И папины часы, и нож его армейский. Да даже настенные часы…
— Так антиквариат же. Новые повесим, ну, когда все наладится, — она мягко и очень грустно улыбается. Знаем же обе, что часов нет уже лет шесть. Продали, когда они только к нам заявились. Взамен поставили небольшой будильник на столик, чтобы время перед глазами мелькало. И все.
— Вот и достаточно выносить вещи из дома. У Пашки цепочка от деда, у меня кольцо от бабушки и продавать это ненужно. Хватит об этом, пожалуйста, мамуль, — прошу как можно мягче и она, смахнув слезинку, кивает.
— Совсем сложно в твоем ресторане? — спрашивает, успокоившись. Пододвигает ко мне печенье «К чаю» и укладывает подбородок на руку.
— Нет, — мотаю головой, отпивая из чашки, — наоборот, с новым руководством полегче стало, понятнее.
— Это хорошо, когда начальство самодурством не занимается.
— Так и есть. А твое вязание как?
У мамы золотые руки. Раньше она шила платья и костюмы на заказ у тети Лизы в небольшом киоске, оборудованном под швейную почти фабрику. И вывеска встречала «Швейный дом». Ага, прямо как в Лондонах и Парижах…