— Софи, собери волосы нормально, — кивает Хоттабовна на выбившуюся из хвоста непослушную рыжую кудряшку.
— А мне нравится, — звучит голос у входа, — пусть будет.
Он стоит, опершись на стену с пальто в руках. Красивый, ухоженный, сдержанный. Добавьте к этому, богатство и хорошие манеры…
— Значит, этот ресторан ты купил? — слышу слегка капризный женский голос и нашим глазам представляется видеть одетую с иголочки высокую статную блондинку.
Она просто вау. На ней не смотрится смешно и нелепо небольшая бежевая шляпка, пальто в пол не делает из нее гнома и перчатки на руках не придают ей возраста. Всё подобрано очень стильно. Всё, что слилось бы с моими волосами, тащилось бы за мной по асфальту и приносило бы неудобства мне. Не знаю, почему примеряю на себя. Наверное, потому что когда видишь такого мужика, невольно…
Они садятся за мой стол.
Поскольку нести им меню никто с ног не сбивается, иду я. Ноги болят нещадно, но сейчас не до самочувствия.
— Если Вы голодны, я была бы рада предложить Вам… — говорю после стандартного приветствия, но девушка, сосредоточив взгляд на меню, раздражительно цокает отмахнувшись. Округляю глаза в недоумении, но подчиняюсь. Замолкаю и жду.
Конечно, это не приятно, но округленные глаза — уже вольность. Лишнее из того, что может позволить себе официант. В головах гостей подразумевается, что обслуживающий персонал должен сливаться с мебелью тогда, когда посетителям того захочется. И ей вот, захотелось.
— Анна, — мягко обращается к спутнице Разумный, однако в голосе однозначно проскальзывают стальные нотки. И, если это слышу я, значит, и Анна не заметить не могла, — позволь моим людям выполнять свою работу.
— Конечно, Платон, — мягко улыбнувшись соглашается она, — я просто хотела рассмотреть меню, очень необычно. Пожалуйста, что Вы хотели предложить? — тон мгновенно делается учтивым и девушка поднимает на меня глаза. В них не осталось и толики негативных эмоций, только ожидание.
Предлагаю ей боулы и кашу, но рекомендую сырники. Анна соглашается.
— А мне на Ваш вкус, Софи и…
— Эспрессо сразу, конечно, — киваю с улыбкой, он улыбается в ответ, — Анна, что будете пить?
— Фреш, пожалуйста. Морковь плюс сельдерей.
За сельдереем Богдан бежит в ближайший маркет. Ближайший — это в минутах двенадцати отсюда, поэтому, когда приношу кофе Разумному, ставлю перед его спутницей чайничек чая и объясняю, молясь всем богам:
— Ваш фреш готовится, пока предлагаю чай…
— Вы его из магазина несёте что ли? — спрашивает босс, а когда поворачивается к окну… Там Бодя с фирменным пакетом. — Я понял. Несите, как будет готово, — смеется он, а Анна мило улыбается.
— Есть! — одними губами кричит и машет мне из-за бара Вердин тем самым сельдереем. Оборачиваюсь на Разумного. Он, конечно, отрицательно качает головой, но выглядит вполне довольным.
Когда ставлю перед Анной злополучный фреш, уже прошло минут сорок с заказа. И это Бодя летел, а не бежал. Фреш подала после блюд… такое себе, конечно. Счет, естественно, не выношу, но когда они уходят, а я подхожу убрать стол, то вижу щедрые чаевые. Оценил. Делюсь пополам с барменом, всё-таки курьер, как-никак, а затем присаживаюсь на барный стул. Мы тут втроем с Вердиным и Ритой, Хоттабовну где-то носит.
Утро, людей, на удивление, вообще нет. Считайте, повезло. Официанты у нас не любят на утро ходить. Время до двенадцати называют «убить ноги» или «голяк», среднего не бывает, вечера в этом плане стабильнее будут. У меня «убить ноги» в самом прямом. Завтра смена, а мне ими уже шевелить больно. А еще сегодня отработать до конца…
Вскакиваю при виде компании, усаживающуюся за большой стол на шесть человек. Тащу им еще два стула.
Началось.
Люди приходят и приходят. Официанты, те, которые на двенадцать, подтягиваются, сходу включаясь в работу, на раскачку времени нет.
Смена адовая. Реально. Настя позвонила и заплетающимся языком что-то объясняла, потом написала смс-ку и кинула для веры фотку. Жесть… Пол щеки раздуло, какая уж тут работа… Так что я до десяти.
После шести, как назло, налетело… Сегодня вообще без остановки. Людей море, пару раз столкнулись с Лизой, но худшее — это стажерка Света… И когда она в четвертый раз наступает мне на ногу…