И мы добираемся!
Казалось, всего полчаса назад я валялась у ног рыжего ушлепка, а сейчас мы стоим возле ворот нашего жилого комплекса.
Уж не знаю, что именно сработало — мои молитвы или что-то еще, но я дома! Я действительно дома!
Он не завез меня куда-то в лес, не убил, не изнасиловал и даже не приставал. Более того, получается, он буквально спас нас с Маринкой от отбитых маргиналов, которые отпускать нас были явно не намерены. Если бы не он… представить страшно, чем закончился бы этот вечер.
То, что произошло, никак не вяжется с тем, что я о нем слышала раньше. А слышала я о нем исключительно одни ужасы и тут такое…
Я в растерянности. И совершенно не знаю, как на все это реагировать.
— Спасибо, — пищу, разжимая одеревеневшие пальцы.
— На вот, — оборачивается он, протягивая мне какой-то миниатюрный флакон. Дикие, почти прозрачные глазищи впиваются в мои, и ноги в очередной раз немеют от страха.
— Что это?
— Перцовый баллончик.
Ошарашенно забираю из его рук флакон и, абсолютно ничего не понимая, кидаю в сумку.
— И поменьше шляйтесь по ночам. В следующий раз меня может рядом не оказаться.
Мой бедный мозг сломан. Главный кошмар района просит меня быть осторожнее? Мне это точно не снится?
Изумленно давлю на ручку двери и на негнущихся ногах выбираюсь наружу. Теплый майский ветер играет с моими волосами, из-под каждого куста разрывая глотки орут сверчки, а над козырьком подъезда дружелюбно подмигивает красный «глаз» камеры видеонаблюдения.
Я дома! Боже, спасибо.
Не оборачиваясь, быстро набираю код от ворот и чуть ли не бегом несусь к подъезду. И только когда открываю тяжелую железную дверь, слышу за спиной тарахтящий рык полудохлого мотора.
— Маша! Ну что же ты так долго!
Едва я вхожу в дом, отец уже тут как тут. Хотя я и так знала, что он точно не спит. Наверняка ходил из угла в угол, названивая мне через каждые две минуты.
— Почему ты так поздно? Время видела? — густые брови сходятся на переносице. — Я звонил тебе, наверное, раз двадцать! Почему не отвечала?
Ну, а я что говорила.
— Я телефон у Маринки в сумке оставила, — вру, скидывая босоножки. Затем ничего не объясняя подбегаю к стационарному телефону и быстро набираю номер подруги.
— Свиблова, наконец-то! Ты дома? Я тут вся на измене сижу! Думала, жду еще две минуты и точно звоню в полицию! Все нормально?
— Да, все в порядке, — кошусь на отца. — Завтра поболтаем, хорошо? Устала что-то.
— Подожди, подожди! — торопится. — Расскажи, он до тебя не домогался? Не предлагал какие-нибудь непристойности? О чем говорили?
— Давай завтра поболтаем. Пока.
Вставляю трубку в базу и рисую на лице улыбку.
— Ладно, пап, иди, ложись спать. Тебе через несколько часов на работу.
— Все точно в порядке? — подозрительно щурясь, смотрит на мое запылившееся платье и поползший на колене чулок.
— Абсолютно. Спокойной ночи, — быстро клюю его в щеку и пулей несусь в ванну. И только лишь закрыв за собой дверь впервые за всю ночь даю волю слезам. Все то, что долго копилось, вдруг вылилось наружу, словно дамбу прорвало. Такого стресса я не испытывала, наверное, никогда в жизни! Может, только если на похоронах матери, но тогда я была совсем маленькой и плохо помню, что было… но сегодняшнюю ночь я точно запомню надолго. И тот страх, что испытывала, удирая от обкурившейся троицы и вселяющий ужас ледяной взгляд будто прозрачных голубых глаз…
Господи, спасибо, что все благополучно закончилось.
Принимаю горячий душ, тщательно обрабатываю ссадину на бедре — поранилась, когда упала. И только лишь забравшись уже в теплую постель, меня вдруг осеняет, что я не говорила ему свой адрес.
Он его знал.
Глава 5
— Обалдеть, Машка, просто обалдеть. Кому расскажешь, не поверят!
— А ты не вздумай рассказывать, поняла? Гордиться тут нечем, — выхожу из аудитории, прижимая к груди ворох конспектов. — Только дуры могли вот так попасться, а я дурой быть не хочу. К тому же Кир ничего не должен узнать.
— Да не скажу я никому, не волнуйся, тем более Кириллу, — Маринка цепляется за мой локоть и как-то уж слишком мечтательно вздыхает. — Но Кнут крутой, да? Как он четко все разрулил. Наверное, он у них главный.
Резко торможу, не веря своим ушам.
— Ты это серьезно сейчас? Кнут крутой? То себя вообще слышишь? Он отморозок, ничуть не лучше той троицы. Забыла, что о нем говорят?
— А по-моему, он нормальный. Домой нас отвез…