— Вот. Вкусно, полезно… и съедобно, наверное.
Он обвел взглядом достаточно популярное блюдо, взял один из треугольничков и, откусив внушительный кусок, пожал плечами:
— Я сейчас и бегемота с крокодилом съем, а тут всего-то ананас с курицей. Спасибо, Малая.
Мне стало немного совестно. Я повернулась, чтобы направиться в свою комнату, и бросила через плечо:
— Вторую коробку открой. И ешь нормально. Чай, что ли, поставь.
В спальне поставила телефон на зарядку и принялась за дело.
Достав дорожную сумку и открыв дверцы шкафа, я напряженно размышляла о том, сколько вещей нужно взять с собой на несколько дней. Несколько, потому что после обустройства в общежитии планировала вернуться и дозабрать всё необходимое. К тому же, проводить первые выходные в общежитии я не хотела. Говорят, в это время у студентов самые отвязные вечеринки, а после дня рождения… Боюсь, я ещё долго не захочу употреблять алкоголь. Тем более, в кругу незнакомых людей.
Бросив несколько пар джинс, футболок, нижнее бельё и пару кофт, с сомнением посмотрела на скромное платье с юбкой чуть выше колена. Оно мне нравилось. С ним было связано одно из приятных воспоминаний, которое я часто душила в зародыше, дабы не позволять поднимать голову тоске. Взяв в руки тёмно-синюю мягкую ткань, я со странной смесью чувств всё же положила её в сумку. Вряд ли одену, но… пусть будет.
Пройдясь по комнате, собрала все свои гигиенические принадлежности, которые использую ежедневно, и обратила внимание на лежащий на туалетном столике белый платок с чёрными разводами от туши. Взгляд тут же скользнул на ручку ящика, и я, закусив губу, его открыла, чтобы вытащить аккуратную коробку с изображением розового зайца на крышке. Пальцы сами открыли. Не я, нет. Я вообще оставалась безучастной к этому поступку. Клянусь, они сами…
Четырнадцать белых платков лежали, аккуратно сложенные, в ряд. Четырнадцать свидетелей моему нарушенному обещанию. Четырнадцать фактов, доказывающих мою слабость. А теперь ещё и пятнадцатый!
Я зло засунула новый платок в коробку и закрыла её, надеясь, что вместе с ними закрою и воспоминания. Забуду! Вырву из груди! Но буду помнить о том, какой дурой могу быть, когда он рядом! Никогда и ни за что не дам ему повода протянуть мне новую тряпку!
Швырнула коробку в сумку и принялась дальше собираться. Но уже быстро, потому что была зла. Зла на саму себя, за то, что снова, как наивное дитя, поддаюсь чувствам и теряю контроль.
Когда вещи были собраны, а нервы успокоены, я отправилась на кухню за порцией кофе, но заметив пару дорогих туфель на пороге, притормозила, пытаясь понять, кто к нам в гости пришёл.
— Какие у них варианты против семьи? — прозвучал насмешливо голос Костика. — При всем желании не раскопают.
Затаив дыхание, я ждала ответ от его собеседника, уже догадываясь, кто он. Подобные фразы из уст парней звучали нередко. И у меня никогда не было желания вникать в их суть. После примечательного разговора с братом несколько лет назад я сделала вывод, что есть вещи, которые мне не следует знать.
— Они напрягают Заславского, — равнодушно произнёс Картер. — Тот в свою очередь трясёт наших. Если и дальше будет, придётся успокоить.
— Зря ты, конечно, тогда так…
— Что я слышу? Не за тобой ли два месяца назад заминали какого-то доходягу? — хмыкнул Макс.
Я осторожно подобралась поближе к дверному проёму и замерла возле комода, уставленного всякими безделушками.
— Ну то я. Ты же обычно не следишь так жёстко. А тут подставился как зелёный…
— Может, завяжешь уже?
Костик рассмеялся.
— Слушай, тебе не кажется, что надо чуть эмоциональнее быть, а не впадать в одну из крайностей?
— Ты о чем?
— Не слышал? — снова хохотнул брат. — Поговаривают, у тебя где-то тумблер спрятан. Он ответственен за два режима: пофигист и псих. И помня, каков ты во втором, не хочется провоцировать.
— Можно подумать, тебе удастся, — всё так же ровно ответил Макс.
А я припомнила только один раз, когда он психанул. И да, то воспоминание являлось не самым приятным в моей жизни. А всё потому, что ушла с одноклассницей и её братом на речку на весь день и никому ничего не сказала.
Мне было тринадцать.
Я помню, как стояла тогда мокрая на берегу в закрытом купальнике, а Макс лупил мальчишку и никак не реагировал на крики. Даже Костик его не останавливал. Брат тогда хмуро на меня посмотрел и сказал, что это моя вина.
— Я знаю волшебное слово, — вырвал меня из воспоминаний голос Кости.
— Только попробуй. Отправлю к Заславскому.