Я падаю в постель, закрываю глаза и молюсь, чтобы лекарства сбили эту чертову температуру и избавили меня от головной боли.
Я ворочаюсь, пытаясь устроиться поудобнее, что довольно трудно сделать, так как сейчас болит каждая косточка в моем теле.
Лиза тихонько стучит в дверь.
- Костя? - шепчет она. - Ты не спишь?
- Нет, не сплю.
Я еле-еле сажусь, щурясь в темноте. Я вижу, как светится термометр в ее руке, когда она приближается. Она садится на край кровати и аккуратно зачесывает мои волосы назад. Ее прикосновения мягкие и нежные, они мгновенно успокаивают меня.
- Ты все еще горишь.
- Прошло уже двадцать минут? Все по-честному? - бормочу я.
- Восемнадцать. Я засекала.
Мои глаза закрываются, и я улыбаюсь.
- Ты волнуешься за меня что ли?
- Конечно, я волнуюсь. У тебя всамделишная высокая температура. Высокая температура может привести к повреждению мозга. Не хочу, чтобы ты остался овощем!
- Чтобы так мне навредить, она должна быть гораздо выше.
Она кладет руку мне на бедро. Я представлял ее здесь, в моей... Моей постели... Наверное сотни раз с тех пор, как Лиза поселилась в нашем доме. Почему же тогда, когда это происходит наяву, я чувствую себя так паршиво?! Тем не менее это приятно.
- Ладно, мозг и органы может быть так быстро и не откажут. У тебя, наверняка, грипп. А люди, между прочим, умирают от гриппа. И ты мог заразить Димку.
- Лиза, тебе лучше перестать читать все эти твои жуткие книжки. Ну и воображение у тебя! Если завтра ничего не изменится, то я позвоню в поликлинику и вызову врача, не переживай. А с Димкой все будет в порядке. Даже если он заболеет, дети переносят все гораздо легче взрослых.
- Хорошо, - она снова зачесывает мои волосы назад. - Ложись. Я принесу тебе чай с сахаром и лимоном. Хочешь сделаю тебе прохладный компресс на голову?
- Не беспокойся обо мне, пожалуйста, - говорю я ей, хотя сейчас это звучит божественно. - И вообще, за себя-то ты не боишься? Ты тоже можешь заразиться!
- Я уже заражена. Дима тоже. Больше нечего бояться.
Лиза уходит, возвращаясь через минуту. Ложка звякает о стенки чашки с чаем, и Лиза заставляет меня встать и сделать глоток, прежде чем осторожно прижать мокрое полотенце к моему лбу.
Я не помню, когда в последний раз кто-то так заботился обо мне. Диана никогда не отличалась особой заботливостью - что уж и говорить про человека, который бросил собственного сына, - и хотя какое-то время она меня действительно любила, мы так много времени тратили на ссоры или игнорирование друг друга, что трудно вспомнить хорошие времена.
Глава 40
Лиза
Кровать скрипит, и я вздрагиваю, просыпаясь. Я сажусь, мои руки покрываются мурашками, и я моргаю в темноте.
- Костя? - шепчу я, чувствуя, как дрожит матрас подо мной. Я не хотела засыпать в постели Константина. Я лежу поверх одеяла, а он под ним, и мы по разные стороны этой широкой двуспальной кровати. Но все же…
Простыни шуршат, и я вижу, как двигаются очертания большого тела Константина. Раскаленный страх охватывает меня, и мое сердце немедленно начинает бешено колотиться. Я тянусь к Косте и кладу руку ему на плечо.
- Лиза? - он хрипит, в его горле пересохло. - Что случилось?
Он садится слишком быстро и морщится. Я зажмуриваю глаза, с трудом блокируя воспоминания.
- Я думала, у тебя припадок, - меня пробирает озноб.
- Почему ты так подумала?
Слова хотят вырваться наружу. Раньше я боялась, что Костя узнает все грязные секреты моего печального прошлого и осудит меня. Теперь этот страх исчез.
- Однажды, когда моя сестра была маленькой, у нее поднялась температура, - я обхватываю себя руками, сильно дрожа. - Наша мама, как всегда, была в невменяемом состоянии, и не могла позаботиться о ней или вызвать врача. Ее температура поднялась так высоко, что у нее начались судороги. Это до сих пор пугает меня.
В темноте трудно прочесть выражение лица Константина. Он неуклюже садится и кладет руку мне на плечо.
- Ты вся дрожишь.
- А ты все еще горишь.
- Иди сюда, - шепчет он, откидывая одеяло. Мои пальцы дрожат, когда я пододвигаюсь ближе и засовываю ноги под теплые простыни. Костя обнимает меня, и его тепло проникает прямо в мою сердцевину.