- Отпусти его немедленно. Ты не имеешь права здесь быть.
- Он мой сын! Я имею полное право…
- По закону, - перебиваю я ее. - У тебя нет никаких прав. Отпусти его и уходи.
- Нет, - она встает, все еще держа Димку за руку. - Хочешь мороженое, сыночек?
- Ладно, - говорит Дима, не слишком уверенным тоном.
Я сжимаю кулаки. Я мог бы легко подойти и оттолкнуть ее, но я не хочу, чтобы Дима видел, как я прикасаюсь к Диане. И я не хочу причинять ей боль. В глубине души мне жаль ее. Она упускает самого замечательного ребенка во всем этом гребаном мире.
- Нет. Отпусти его, - снова говорю я спокойным, ровным голосом. Краем глаза я вижу, как Стас достает свой телефон и начинает снимать видео. Отлично, у нас хотя бы будут доказательства в суде. Спасибо тебе, Стас, что хоть раз подумал на два шага вперед.
- У тебя не законных оснований забирать его. Ты отказалась от опеки, когда ушла от нас четыре года назад. Отпусти его.
- Нет, - повторяет она и отступает назад. - Я забираю его, и ты не сможешь меня остановить.
- Мне вызвать полицию? - спрашивает Дарья, голос ее немного дрожит.
- Да, - отвечаю я ей. - Расскажи им подробно и точно, что происходит. Мать Димы, не имеющая опеки над ним, пытается забрать его.
- Папочка, я боюсь.
Дима пытается вырваться, и Диана усиливает хватку. Я бросаюсь вперед, и она поднимает его, держа так крепко, что причиняет ему боль. Он бьет ногой по столу, сбивая на пол несколько стаканов. Они разбиваются, и стекло хрустит под ногами. Если я попытаюсь вырвать его у нее из рук, она может уронить его или упасть, и он порежется.
Пока Диана шаркающей походкой удаляется от меня к двери, я обхожу стол и загораживаю выход.
- Отпусти его, - повторяю я. Я ни за что не выпущу ее за эту дверь.
- Ой! - кричит Дима, извиваясь и пытаясь вырваться из ее хватки. Она прижимает его к себе, сжимая его руки так крепко, что его кожа краснеет.
- Ради Бога, ты делаешь ему больно! - кричу я. Но, прежде чем я успеваю пошевелиться, Диана опускает Диму на землю, мертвой хваткой вцепляется в его запястье и достает из сумочки перцовый баллончик, направляя его на меня.
- Дима, все хорошо, - говорю я, тяжело сглатывая. Диана явно не в себе. Она в отчаянии. Я не знаю, что сейчас хуже. - Диана, - я поднимаю руки, сердце бешено колотится. Перцовый баллончик не смертельная штука, но я не хочу, чтобы он попал на Димку. - Мы можем что-нибудь придумать. Просто отпусти ребенка.
Дима снова начинает вырываться, плачет и зовет меня.
- Все хорошо, - снова говорю я ему. - Диана, подумай обо всем этом еще раз. Вот как ты хочешь начать отношения со своим сыном?
Лицо Дианы обмякает, и она опускает взгляд, осознав, что делает. Она отпускает Диму, и он с плачем подбегает ко мне. Снова держать его в своих объятиях - это лучшее чувство. Я подхватываю его на руки, не желая отпускать.
Дима начинает плакать, и Стас быстро подходит к нам. Я передаю ему Диму, сердце немного болит. Я бросаюсь вперед и забираю у Дианы перцовый баллончик.
- Не делай этого со мной, - говорит Диана, поднимая глаза.
- Ты сама все это сделала, - вдыхаю и слышу вдалеке вой сирен. Слава богу. Я не хотел быть тем, кто произведет официальный арест Дианы.
Глава 69
Лиза
Я сажусь; глаза просыпаются раньше, чем все остальное. Мне неудобно из-за негнущихся ног и ноющей спины, и на долю секунды мне кажется, что я заснула, сидя на диване. Потом я моргаю и понимаю, что мои глаза все еще воспалены и опухли от слез.
В комнате темно, и я сажусь, вытягивая руки над головой. Я не хотела засыпать в жестком кресле рядом с кроватью моего отца в реабилитационном центре, но мне некуда было больше идти. Когда я пришла, папа был не в сознании, он просто сидел в своем кресле, как овощ.
И вот, впервые за всю свою жизнь я поговорила с ним о своей жизни. Сказала все, что когда-либо хотела сказать. Призналась во всех плохих вещах, которые я совершила, а также в том, что я без памяти влюблена в Костю.
А папа просто сидел в своем кресле, тупо уставившись в мою сторону. Немного сочувствия улучшило бы дело, конечно, и совет о том, как мне жить дальше, был бы весьма желанным.
Протирая глаза, я встаю, медленно двигаясь в темноте. Мой телефон в сумочке, и он разрядился.
- Блин, - бормочу я. Я понятия не имею, сколько сейчас времени, и, кажется, я оставила зарядку для телефона на кухне у Кости. Я убегала в такой дикой спешке, что не удивилась бы, если бы оставила там еще что-то важное. Двигаясь медленно, чтобы не разбудить отца или его соседа по комнате, я выхожу в коридор, моргая от яркого света.