Михаил сложил руки и закрыл глаза.
-Не знаю... Хочу остаться тут. Тут лежат родители. Куда я уеду?
-Это да. Но ты поступай, как считаешь нужным. Я пришёл тебя немного отвлечь, - он разгладил ладонями клеёнку. - Свету выписали, она сейчас дома. Я знаю: ты что-то к ней чувствовал. Ей нужна поддержка, все о ней решили забыть, она осталась одна. Может, так ты переключишься, сменишь обстановку? Я не видел тебя с того момента, как...
-Ты хочешь, чтобы я приходил к вам?
-Да, помоги ей. Сам себе помоги. Может, тебе станет легче.
-Ты понимаешь, что я сейчас не могу? Не могу. Я не готов. Я не хочу вообще делать что-либо.
-Но ведь...- он понизил тон. - Ведь надо когда-нибудь начать.
-Не знаю. Но пока не хочу.
Максим поставил на кулаки подбородок и продолжил:
-Знаешь, я не буду обманывать и говорить эти пустые слова о том, что я тебя понимаю. Это не так. Но я думаю, что надо что-то делать.
-Не хочу...слышишь? - протянул тот.
Другой выдохнул, но продолжил:
-Света тебя помнит. Она одинока. Как и ты.
Михаил подёрнул плечами.
-Ты любишь её? - резко спросил Максим.
Михаил открыл глаза и сильнее вжался спиной в подоконник.
-Я помню, что... да.
-Если любишь, значит, не бросишь. Она одна, все её оставили.
-Меня тоже.
Собственное потрясение так завладело юношей, что он не мог думать больше о ком-то другом. Будто проснувшись от глубокого сна, он вспомнил о том случае. Скорая, носилки, её лицо... страшно...
-Как она сейчас?
Последовал выдох. Максим тщательно начал рассматривать свои пальцы и продолжил:
-Она не видит, только цвета различает, если близко поднесёт что-то к глазам. Лицо пострадало, конечно. Но это же так не важно... За этим всем стоит она, та, которая всегда останется красавицей...
Михаил молча слушал.
-Ей многое пришлось пережить, - говорил Максим. -Такого она не заслужила.
Слушатель сверлил взглядом оливково-коричневый ламинат.
-Ты помнишь, она очень любит розы. Помнишь, ты всегда, как только раскрывался у тебя в садике первый бутон на кустах, срывал его и дарил ей? А она ставила его в узкий высокий стакан и украшала им свой стол. - продолжал сосед. - Я хочу кое-что сделать для неё. Если ты захочешь, то можешь мне помочь. Я хочу построить теплицу с цветами, чтобы там цвели розы.
Михаил повернул голову и разжал замок на груди.
-Представь, когда она поправится, там будет много кустов, можно делать из них букеты. И столько, сколько душе будет угодно. Я знаю, что был виноват в тот раз. Это случилось из-за меня. И я хочу подарить ей счастье, в котором она так сильно нуждается.
Юноша у подоконника погрузился в раздумья, хмуря брови.
-Как ты думаешь?
Михаил отвлекся и поднял голову.
-Думаю, это хорошая идея, - незаинтересованно ответил он.
Максим улыбнулся и снова поглядел на руки.
-Ты поможешь мне?
-Я... я не знаю... я подумаю...
-Ладно, как надумаешь, скажи. Заходи как-нибудь. Думаю, Света будет рада старым знакомым.
Михаил молча кивнул. Сосед протянул ему руку, а тот вяло потянулся к ней, чтобы пожать.
Уже стоя у ворот, Максим сказал:
-Выходи из затворничества. Я знаю тебя. Ты всё сможешь, - он вышел со двора. - Я передам от тебя "привет" Свете, ничего?
Михаил улыбнулся. Какая-то маленькая искорка вызвала эту слабую, забытую эмоцию.
-Ничего.
-Тогда пока! Ждём тебя, - махнув рукой, бросил Максим.
Михаил вернулся в дом, лёг на кровать и заговорил:
-Мама, не будет ли тебе больно, если я перестану думать о тебе всё время, если перестану вспоминать тебя? Обидишься ли ты, если поступлю так, как бы ты сказала мне не поступать? Хотя я даже не знаю, что ты об этом думаешь. Могу ли я выйти из этого дома? Будет ли твоя душа спокойна, мама? Я боюсь что-то делать, чтобы не перестать думать о тебе.
Он вспомнил Светлану, и по его сердцу растеклась жгучая жидкость. Он вспомнил всё. Его тянуло к ней. Нужна его помощь. Но может ли он думать о ней?
-Мама, помоги, скажи, что делать. Уповаю на тебя, потому что не на кого больше. Сам себе перестал верить. Если ты меня слышишь, мама, помоги...
Юноша уснул очень поздно. Перед этим он долго смотрел на луну, выглядывающую из-за яблони. Михаил посылал вопросы, мысли в небо, думая, что его кто-то услышит.
***
Белый свет казался тёплым. В нём хотелось купаться, как в согретом солнечными лучами бассейне с блестящей водой. Всё казалось таким чистым и непорочным, ясным и совершенным. Внезапно из пустоты начали возникать знакомые черты. Михаил узнал в них свою мать. Силуэт, озарённый яркими вспышками, приблизился и коснулся локтя юноши. За минуту оба оказались на зеленеющей поляне. Цветущий луг окружал их со всех сторон и божественно пах. Внизу шелестели стебли растений, лаская голые ноги.
-Мама, - воскликнул он, но голос будто эхом прозвучал в голове.
Молодая женщина, с чистым, без единой морщинки лицом улыбнулась.
-Ты звал - я пришла.