ГЛАВА 21
Ну а дальше всё как-то завертелось и закрутилось так бурно, что я успевала только хлопать ресницами. И откровенно скучать. Сначала меня попросили подождать в приемной, пока сам магистр вместе с обвиняемыми общался с ректором. Затем к ректору прошел один магистр, почти сразу следом другой и третий. Через полчаса примчался незнакомый немолодой мужчина в вычурном камзоле, подозреваю, что кто-то из родителей этих пятерых. В течение следующего часа у ректора кто только ни побывал: не меньше дюжины студентов, еще пяток преподавателей и тьма совсем неизвестных мне личностей.
Я всё это время сидела в приемной и лишь провожала входящих-выходящих заинтересованным взглядом. И уйти-то никто не разрешал, а когда я заикнулась об этом миссис Бернар, то она категорически запретила самовольничать. Мол, магистр сказал сидеть и ждать, значит надо сидеть и ждать.
— Чаю?
— Я бы уже пообедала, — проворчала устало, так как с момента моего сюда прихода прошло не меньше трех часов и уроки я точно прогуляла. И ладно бы был толк! Так я просто сидела!
— Адептка Кейтри, — вдруг ожил стационарный переговорник, расположенный на столе секретаря, заговорив голосом ректора, — пройдите в мой кабинет.
— Ну вот, не зря сидела, — приободрила меня миссис Бернар. — Иди. Уверена, это ненадолго, а потом и поешь.
Не знаю, не знаю… Гложут меня смутные сомнения.
Тем не менее, я вошла в кабинет самого главного начальника этой академии и, одним внимательным взглядом оценив то, как расположились остальные: пятеро моих обидчиков на стульях у левой стены в ряд, несколько незнакомых импозантных мужчин в креслах поуютнее напротив и магистр Ламбертс по центру, а ректор за своим рабочим столом у окна, первым делом поздоровалась с ректором.
— Здравствуйте, адептка Кейтри, — едва заметно улыбнулся мне мужчина, доброжелательно кивая в ответ. — Скажите, готовы ли вы подтвердить всё, что с вами делали эти… — верхняя губа мужчины неприязненно дернулась, словно он хотел оскалиться, но сдержался, — люди, на официальном суде?
— Да, — ответила коротко.
Ну а что мне делать? Не в отказ же идти. Нет, облегчать им жизнь я точно не собираюсь.
- Γотовы ли вы пойти на мировую в случае, если эти… кхм, люди выплатят вам компенсацию за моральный ущерб?
Что?
Я так сильно не ожидала услышать отнего эти слова, что первые пару секунд просто пыталась их осмыслить, после чего резко дернула головой и категорически отрезала:
— Нет!
— Даже за внушительную компенсацию? — спросил кто-то из мужчин, глядя на меня так пристально, что я недовольно передернула плечами. Какой… мерзкий тип!
— Мне не нужны их деньги, — ответила, при этом глядя на ректора, — если это станет единственной ценой их наказания.
Заманчиво, конечно… Но что-то мне подсказывает, что отчислят их в любом случае, а искать этих пятерых по всей стране, чтобы наказать лично, мне как-то не хочется. А жить когда, простите?
— Спасибо, адептка Кейтри, я понял вашу позицию, — мягко улыбнулся мне ректор. — Можете идти.
И снова я сначала замерла, не веря, что всё так просто и быстро закончилось, но, когда мужчина выжидающе приподнял брови, тем самым интересуясь, что мне непонятно, я сбивчиво попрощалась и вышла.
Совершенно не понимая, зачем ради этого меня продержали в приемной столько времени, хотя могли спросить первой, я немного заторможено вышла из здания и подняла лицо к небу. Неужели всё закончилось? Так… нелепо.
А как же месть? Как же их тщательно распланированная смерть? Каторга — это… несерьезно. Совершенно несерьезно. К тому же, учитывая их аристократическую родню, я совсем не удивлюсь, если они подкупят и судью, и присяжных, и остальных пострадавших, и в итоге вовсе избегут наказания.
Нет, людям в этом серьезном деле доверять нельзя.
Но что я могу?
Не в силах оставаться на месте и уж тем более идти в библиотеку и заниматься, я вышла с территории академии и просто пошла прямо. Мне требовалась пауза. Серьезная пауза и переосмысление произошедшего.
Сущей призывают ради мести и просто пакостей. В нас нет жалости и сострадания, нам безразличны материальные блага и положение в обществе. Есть четко поставленная задача и есть закономерный итог.
Затем развоплощение и: привет, изнанка, давно не виделись.
Но сейчас…
У меня отняли главную цель.
Но не жизнь.
Хмыкнула.
И почему мне так невесело? А всё эти люди с их душой… Как же это мешает!
Χм. А если… Избавиться от неё? Нет, ну а что? Пожила со всеми этими дурацкими эмоциями, совестью и моральными терзаниями — и хватит. Мне не понравилось, честно. Они только мешают жить. Столько проблем от них!