— Климент Ефремович, — сказал он, постукивая пальцами по столу, — нам нужна армия, которая сможет защитить страну не завтра, а через… скажем, пятнадцать лет. Какие шаги вы предлагаете? Заводы,командиры, дисциплина — с чего начать?
Ворошилов посмотрел на него с легким удивлением. Пятнадцать лет — необычный срок для таких разговоров. Сергей понял, что зашел слишком далеко, и поспешил исправиться.
— Я имею в виду долгосрочный план, — добавил он. — Мы строим социализм, но без сильной армии он не устоит. Нам нужны заводы для оружия, школы для командиров, порядок в частях. Что скажете?
Ворошилов кивнул, его лицо стало серьезнее. Он раскрыл папку, вытащив лист с аккуратно составленным списком.
— Заводы — это главное, — сказал он, указывая на записи. — Урал, Донбасс, Харьков — там есть предприятия, которые можно поднять. Но нужны деньги, инженеры, сырье. В Царицыне, помните, мы с вами… — он осекся, словно наткнулся на неприятное воспоминание, — в общем, там были проблемы с местными, но мы справились. И еще командиры. Надо отправить молодых в академии, учить их по-новому. Но Троцкий… он хочет, чтобы все шло через него.
Сергей сделал мысленную пометку: Царицын. Он знал из книг, что Сталин и Ворошилов работали там вместе в 1918 году, и их сотрудничество было отмечено конфликтами с местными командирами. Эти старые обиды могли всплыть, если он не будет осторожен. Он решил использовать доверие Ворошилова, но не торопиться с выводами.
— Хорошо, Климент Ефремович, — сказал он, слегка наклонившись вперед, чтобы подчеркнуть важность слов. — Составьте подробный список предприятий, которые можно восстановить, и командиров разного ранга, которых стоит продвинуть. И подумайте, как нам обойти Троцкого, не вступая в открытый конфликт. Нам нужна армия, а не его личная игрушка.
Ворошилов улыбнулся, его глаза загорелись энтузиазмом. Он явно был доволен, что его идеи находят отклик.
— Сделаем, Иосиф Виссарионович, — сказал он, поднимаясь. — Начну с Урала. Там есть пара заводов, которые можно запустить за год, если найти деньги. И командующих подберу — есть толковые ребята, не из тех, что слушают Троцкого.
Сергей кивнул, провожая его взглядом, пока тот выходил из кабинета. Дверь закрылась с тяжелым стуком, и тишина снова накрыла комнату. Он чувствовал, что сделал еще один шаг к укреплению своей позиции, но упоминание Царицына не давало покоя. Он вернулся к папке и нашел письмо от Ворошилова, датированное 1919 годом. В нем упоминались конфликты с местными командирами, которых Сталин обвинял в саботаже. Одно имя выделялось — некий полковник Миронов, которого Сталин требовал арестовать. Сергей знал, что такие конфликты могли оставить след, и кто-то из старых соратников мог затаить обиду. Он записал в блокнот: «Проверить Миронова и других командиров из Царицына. Возможные угрозы».
Усталость навалилась сильнее. Сергей взглянул на часы — старые, с потертым кожаным ремешком, которые он нашел в ящике стола. Было уже за полночь. Он решил вернуться на дачу в Зубалово, где его ждали Надежда, Яков и Василий. Вызвав он спустился во двор Кремля. Там его ждал черный Mercedes-Benz 15/70/100, массивный автомобиль с хромированными деталями и глубоким, низким гулом двигателя. Сергей остановился, глядя на машину. Он ожидал увидеть привычный Rolls-Royce 40/50 Silver Ghost, но водитель, объяснил, что Rolls-Royce отправлен на ремонт, а этот Mercedes-Benz прислали из гаража ЦК как временную замену. Сергей кивнул, скрывая удивление, и сел на заднее сиденье, ощущая холодную кожу под пальцами. Охранники заняли места, и машина плавно тронулась, ее фары выхватывали из темноты узкие московские улицы.
Дорога до Зубалова заняла около часа. Москва осталась позади, сменившись темными силуэтами соснового леса. Фары Mercedes-Benz освещали проселочную дорогу, усыпанную гравием, который хрустел под колесами. Сергей смотрел в окно, наблюдая, как мелькают деревья, и пытался привести мысли в порядок. Медальон в кармане казался тяжелее, чем был на самом деле. Он думал о Екатерине, о Якове, о том, как Сталин — настоящий Сталин — держал этот медальон, возможно, в моменты ностальгии. Это делало его более человечным, но и усложняло задачу Сергея. Он не просто играл роль — он жил чужой жизнью, и каждая деталь, вроде этого медальона, напоминала ему об этом.
Дача в Зубалово встретила его тишиной.