— Это письма от Якова, — сказала Надежда, кладя их на стол. — Он пишет из Тифлиса. Говорит, что хочет приехать в Москву. И Василий… он опять капризничал сегодня утром. Хочет, чтобы ты поиграл с ним.
Сергей никогда не умел ладить с детьми. В 2025 году его жизнь была заполнена работой, а не семейными заботами. Но теперь он должен был стать отцом.
— Расскажи о них, — сказал он, повинуясь внезапному порыву. — Как они?
Надежда посмотрела на него с удивлением, но ее лицо смягчилось.
— Яков… он сложный, — начала она. — Все время молчит, но я вижу, что он скучает по тебе. Он пишет, что хочет учиться в Москве, но боится с тобой говорить. А Василий… он такой активный. А сегодня утром он рисовал для тебя картинку — домик и солнце. Сказал, что хочет показать тебе.
Сергей слушал, стараясь уловить каждое слово. Это была его новая жизнь. Его новая семья. Он должен был научиться быть для них не просто Сталиным, но родным человеком. Отцом. Мужем.
— Я поговорю с Яковом, когда он приедет, — сказал он. — И с Василием… я посмотрю его рисунок. Обещаю.
Надежда улыбнулась.
— Ты сегодня какой-то другой, — сказала она, глядя на него. — Более… внимательный.
Сергей чуть не рассмеялся. Конечно, он другой. Он — юрист из 2025 года, попавший в тело Сталина. Но он только кивнул.
— Много дел, Надя, — сказал он. — Но я постараюсь быть… лучше.
Она кивнула и встала, собираясь уйти. Сергей проводил ее взглядом. Он знал, что должен быть осторожен. Надежда была не только его женой, но и человеком, который мог заметить, что он не совсем тот, за кого себя выдает. Он должен был учиться быть Сталиным — не только для партии, но и для семьи.
После ухода Надежды Сергей вернулся к бумагам. Он понимал, что заседание Политбюро станет его первым настоящим испытанием. Зиновьев, Каменев, Бухарин, Ворошилов — каждый из них будет оценивать его. Сергей знал, что в 1924 году Зиновьев и Каменев были сильным тандемом, поддерживаемым Троцким. Их влияние в партии было огромным, и Сталин — то есть он, Сергей — пока был лишь одним из игроков. Но он знал и то, что его позиция генерального секретаря давала ему рычаги: контроль над партийным аппаратом, назначениями, информацией. Его юридический ум подсказывал: нужно использовать эти рычаги, но осторожно, чтобы не вызвать подозрений.
Он взял доклад Ворошилова о Красной армии. Строчки о нехватке оружия, плохой дисциплине, необходимости реформ. Сергей знал, что армия станет ключом к выживанию страны в будущем. Он вспомнил, как читал о Великой Отечественной войне, о героизме советских солдат, о том, как страна выстояла. Но для этого нужно было начать подготовку уже сейчас. Укрепить армию, модернизировать заводы, вдохновить людей.
Он перелистал доклад о Ленинградском губкоме. Зиновьев, как председатель Коминтерна, имел сильное влияние в Ленинграде. Каменев, с его интеллигентной манерой, был популярен в Москве. Бухарин, с его идеями о крестьянстве, был любимцем интеллигенции. Сергей знал, что должен найти подход к каждому из них — или перехитрить их. Его знания о будущем могли стать его главным оружием. Он взял перо и начал делать заметки. Первое: собрать информацию о соратниках. Молотов, Ворошилов, Каганович — они могли стать его опорой. Второе: изучить настроения в партии. Зиновьев, Каменев и Троцкий были сильны, но их союз был нестабильным. Третье: экономика. Страна была в разрухе после гражданской войны. Голод, безработица, разбитые заводы. Сергей знал, что индустриализация станет рывком к развитию, но как начать ее, не вызвав сопротивления?
Раздался стук в дверь. Сергей поднял голову, глубоко вдохнув, чтобы успокоиться.
— Войдите, — сказал он.
В кабинет вошел Вячеслав Молотов. За ним следовал Лазарь Каганович, высокий, энергичный, с резкими чертами лица и цепким взглядом. Сергей знал, что Молотов, секретарь ЦК, был мастером организации, человеком, которому можно доверить любые организационные моменты. Каганович, работавший в аппарате ЦК, был энергичным исполнителем, готовым выполнять любые поручения. Оба были лояльны Сталину, но Сергей должен был заслужить их доверие.
— Иосиф Виссарионович, — начал Молотов, кладя бумаги на стол. — Доклады для Политбюро готовы. Троцкий прислал дополнения к своему отчету о Красной армии. Зиновьев и Каменев уже в Кремле, готовятся к заседанию. Бухарин прислал свои предложения по крестьянскому вопросу, хочет обсудить их сегодня.
Каганович добавил, его голос был громким, с легким акцентом:
— Григорий Орджоникидзе тоже здесь. Просит встречи. Говорит, в Закавказье проблемы с партийной дисциплиной, нужна ваша поддержка. Он ждет в приемной.