Сергей кивнул, стараясь скрыть внутреннее напряжение. Политбюро, где будут Зиновьев, Каменев и Бухарин, станет его первым испытанием. Троцкий, хотя и не присутствовал лично, прислал доклад, и его влияние ощущалось даже на расстоянии. Орджоникидзе, лидер Закавказского крайкома, был еще одной фигурой, которую Сергей должен был сделать своим союзником. Его ум подсказывал: нужно выслушать, проанализировать, найти точки опоры.
— Хорошо, — сказал он. — Позови Орджоникидзе, обсудим Закавказье. И подготовьте материалы для Политбюро. Лазарь Моисеевич, останьтесь, мне нужно ваше мнение по кадрам.
Молотов кивнул и вышел, а Каганович остался. Через минуту в кабинет вошел Григорий Орджоникидзе — высокий, энергичный, с громким голосом и театральной манерой говорить. Сергей знал, что Орджоникидзе был человеком действия, чья энергия и преданность делу революции делали его ценным союзником.
— Иосиф Виссарионович, — начал Орджоникидзе — В Закавказье бардак. Местные парторганизации разболтались, нужны новые кадры. Но люди верят в партию, верят в революцию. Если укрепим дисциплину, все будет в порядке.
Сергей слушал, делая пометки. Орджоникидзе говорил о кадрах — это был шанс усилить контроль над регионами. Каганович, стоявший рядом, кивнул, добавив:
— Я могу подготовить список надежных людей, Иосиф Виссарионович. Дайте мне пару дней, и мы закроем пробелы в аппарате.
Сергей кивнул, чувствуя, как напряжение немного спадает. Эти люди были его опорой. Молотов с его организаторскими навыками, Каганович с его энергией, Орджоникидзе с его влиянием в Закавказье. Он должен был выстроить с ними отношения, как юрист выстраивает доверие с клиентом перед сложным делом.
— Хорошо, — сказал он. — Григорий Константинович, составьте подробный отчет по Закавказью. Лазарь Моисеевич, займитесь кадрами. Мы обсудим это на Политбюро.
Оба кивнули и вышли, оставив Сергея одного. Он посмотрел на стопку бумаг, потом на карту на стене. Красные линии, границы, города. Это была его страна. Его ответственность. Но в голове крутились другие мысли. Москва 2025 года. Его кабинет на Таганке, заваленный договорами. Барон, рыжий кот, ждущий его дома.
Сергей встал и направился в гостиную, где его ждал, приехавший в Москву, Яков. Он знал, что должен наладить контакт с сыном, прежде чем погрузиться в политические интриги. Это была его новая жизнь, и семья была ее частью. Он прошел по узкому коридору Кремля. Стены были украшены портретами Ленина и сценами революции, напоминая ему, что он в самом сердце Советской страны. Половицы скрипели под его сапогами, а в воздухе витал запах табака.
В гостиной Яков стоял у окна, глядя на двор. Худощавый, с темными волосами и карими глазами, он выглядел старше своих пятнадцати лет. Его гимнастерка была аккуратно застегнута, но в его позе чувствовалась напряженность, словно он ожидал чего-то неприятного. Сергей остановился в дверях, чувствуя, как сердце сжимается. Это был его сын. Не его, но Сталина. И теперь он должен был стать для него отцом.
— Яков, — сказал Сергей, стараясь, чтобы голос звучал тепло, но не слишком мягко. Он знал, что Сталин был строгим, и не хотел вызывать подозрений.
Яков обернулся, его взгляд был настороженным.
— Здравствуй, отец, — сказал он тихо, почти шепотом. — Я приехал из Тифлиса, как ты просил.
Сергей указал на стул, стараясь двигаться уверенно, как человек, привыкший командовать.
— Садись. Расскажи, как дела.
Яков сел, его руки нервно сжимали край стола. Сергей заметил, как подросток избегает его взгляда. Он вспомнил, что читал о Якове: сложные отношения с отцом, чувство одиночества, стремление доказать свою значимость. Сергей, как юрист, привыкший к переговорам, решил подойти к разговору осторожно, как к клиенту, которого нужно расположить.
— Как учеба? — спросил он, стараясь, чтобы вопрос звучал естественно. — Что хочешь делать дальше?
Яков пожал плечами, но его глаза слегка оживились.
— Учусь нормально, — сказал он, его голос был ровным, но с ноткой тоски. — В Тифлисе скучно. Хочу перевестись в московскую школу. Может, математику изучать. Или инженерное дело. Не знаю пока.
Сергей улыбнулся, вспомнив, как сам в 15 лет мечтал о чем-то большем, чем оставаться в Новосибирске. Он хотел уехать в Москву, доказать себе и другим, что он чего-то стоит. Может, Яков чувствовал то же самое?
— Хорошо, — сказал он. — Мы подумаем о школе в Москве. Математика — важная наука. Инженеры это будущее страны. Расскажи, что тебе интересно.