Сергей нахмурился, его пальцы постукивали по столу, выдавая раздражение. Пакт был малозначимой бумагой, а «взаимная помощь» — пустым звуком. Он знал, что Франция боится Гитлера, но её армия в 600 тысяч солдат и укрепления на линии Мажино создавали иллюзию неуязвимости. Они хотели держать СССР подальше от себя, не рискуя проиграть выборы местным коммунистам, которые непременно укрепятся, если страна станет союзником СССР.
— Господин посол, — сказал Сергей. — Гитлер не будет ждать, пока ваша страна решится на настоящий союз с нами. Его танки уже на полигонах, его самолёты летают и отрабатывают бомбардировки на учениях, готовясь к войне. Вы предлагаете пакт, который не остановит его, а лишь даст ему время. Это только подтолкнет его еще быстрее готовится. СССР готов к настоящему союзу, а не к пустым словам. Или Париж думает, что Гитлер остановится на Рейне?
Франсуа-Понсе побледнел, его пальцы сжали ручку, но он быстро овладел собой. Он взглянул на Дюпона, который передал ему папку с проектом пакта, испещрённым аккуратными строчками.
— Господин Сталин, — продолжил посол, — мы предлагаем кредит в 100 миллионов франков и поставки станков для ваших заводов. Так же, наш парламент требует гарантий по нашему военному пакту: данные о численности вашей армии, допуск наблюдателей на ваши заводы. Это укрепит доверие между нашими странами.
Молотов поднял взгляд.
— Господин Франсуа-Понсе, — сказал он, — вы просите наших секретов, но не раскрываете своих. Мы готовы к пакту, но без наблюдателей на наших предприятиях. Предлагаю совместные учения во Франции, чтобы показать нашу силу Германии. И увеличьте кредит до 150 миллионов франков — это укрепит доверие больше, чем ваши инспекции.
Сергей кивнул, одобряя слова Молотова. Франсуа-Понсе замялся, Дюпон шепнул что-то на ухо, но посол отмахнулся, его лицо напряглось. Он знал, что Париж не готов к военному союзу: банкиры боялись убытков, генералы спорили о стратегии, а политики искали выгоду. Пакт был максимумом, на который они были готовы, и Сергей чувствовал, что выжать больше будет трудно.
— Мы рассмотрим ваше предложение про учения во Франции, — сказал Франсуа-Понсе, его голос стал тише, почти примирительным. — Кредит… обсудим с министром финансов в Париже. Пакт о ненападении и не военной помощи — это наш шаг к миру с вашим государством. Можем ли мы подписать его здесь, в Москве?
Сергей молчал, его взгляд буравил посла, словно пытаясь прочесть его мысли. Пакт был полумерой, слабой нитью, которая могла порваться при первом ударе Гитлера. Но отказываться нельзя: Франция, пусть и ненадёжная, была нужна как показатель того, что СССР не одинок. Он кивнул Молотову, давая понять, что соглашение будет подписано, но на его условиях.
— Подготовьте текст, Вячеслав, — сказал Сергей. — Никаких наблюдателей, никаких предприятий. Учения — только во Франции. И 150 миллионов франков, не меньше.
Франсуа-Понсе кивнул, но его глаза выдавали тревогу. Он понимал, что Париж будет недоволен, но выбора не было. Молотов взял перо, его рука заскользила по бумаге, фиксируя условия с максимальной точностью.
Сергей вызвал к себе Максима Литвинова, наркома иностранных дел. Литвинов сидел напротив Сергея, рядом с Молотовым, чья каменная маска резко контрастировала с той энергией, которая бурлила внутри этого человека.
Признание СССР Соединёнными Штатами открывало путь к инвестициям, которые могли спасти промышленность от валютного кризиса, но Сергей знал, что американцы — прагматики, их банкиры и промышленники требовали не только прибыли, но и контроля. Он поручил Молотову и Литвинову разработать план переговоров, но их разногласия уже всплыли на поверхность: Литвинов верил в широкие жесты и сотрудничество, Молотов настаивал на жёсткой линии, не доверяя капиталистам.
— Максим, Вячеслав, — сказал Сергей. — Америка признала нас. Их станки, их технологии — это наш шанс выйти из кризиса. Но они не дадут ничего даром. Они хотят наши нефть, лес, зерно. Что вы думаете о торговле с ними?
Литвинов начал первым, его голос был энергичным, почти восторженным, но Сергей видел в нём опасную веру в добрую волю американцев.
— Иосиф Виссарионович, — сказал Литвинов, — Уильям Буллит, их посол в Москве, готов к серьёзным переговорам. Я встречался с ним два дня назад: он сказал, что Форд, Дженерал Электрик и Стандард Ойл хотят строить заводы в СССР. Они предлагают 500 миллионов долларов инвестиций, кредиты на станки и приезд их инженеров.
Их условия таковы: они хотят концессии — контроль над заводами на 10 лет, доступ к нефтяным месторождениям в Баку и лесным угодьям в Сибири. Я считаю, мы можем согласиться на совместные советско-американские предприятия, но с нашим контролем — 51% акций будет у нас. Буллит также намекнул на поставки военных грузов, если мы гарантируем политическую стабильность. Я подготовил пока только черновик проекта соглашения: инвестиции в обмен на поставки нефти и леса, но без доступа к нашим важным данным. Это покажет наше стремление к сотрудничеству и откроет путь к новым сделкам.