Сергей кивнул. Немецкая разведка была пауком, плетущим сети вокруг СССР. Он знал, что должен быть быстрее и хитрее, чтобы выиграть время.
— Усиль контроль, Вячеслав, — сказал он. — Следи за Литвиновым — он слишком доверяет капиталистам. Переговоры с Америкой — это твоя главная задача. И держи Чилстона в узде. Молотов кивнул, его перо заскользило по бумаге, фиксируя указания.
Сделать надо было еще очень много. А время поджимало.
Сергей посмотрел на карту Европы, где Германия, словно чёрная туча, надвигалась на восток. Он знал, что каждая ошибка — это шаг к поражению.
Глава 34
Москва, февраль 1934 года
Февральская Москва утопала в снегу. Время шло, времена года сменяли друг друга, и Сергей знал, что роковой час для всей Европы становится все ближе. Сергей стоял у окна кабинета, а на столе громоздились телеграммы, каждая из которых вызывала тревогу. Вячеслав Молотов сообщал о польско-германском пакте о ненападении, подписанном 10 января 1934 года, и отказе Польши от сотрудничества с СССР; Максим Литвинов подтверждал, что Варшава игнорирует его предложения, ссылаясь на «западные интересы»; Андре Франсуа-Понсе телеграфировал о согласии Франции на учения в Па-де-Кале, но его сообщение не обещало никаких подвижек в военном союзе.
Армию разъедала коррупция: новое анонимное письмо намекало на кого-то из окружения Климента Ворошилова. Сергей так же заменил Генриха Ягоду на Николая Ежова в ОГПУ, поручив тому чистку партийных органов и армии. Молотову он приказал обсудить с Буллитом войну в Европе, Литвинова отправил в Вашингтон с прощупыванием почвы на предмет более тесных отношений двух стран. Ему нужно было убедить своих идеологических врагов, что СССР готов сотрудничать и не собирается устраивать революции или вести подрывную работу в их странах. Необходимо было выстроить более тесные связи и убедить всех, что именно Гитлер, главная опасность для всех.
На столе лежала шифровка из Варшавы: Юзеф Липски отказался от встречи с Литвиновым, заявив, что «СССР не интересен Польше». Польско-германский пакт, подписанный 10 января, закрепил сближение Варшавы с Берлином, изолируя СССР. Сергей сжал кулак, его взгляд впился в карту, где Польша, как клин, разделяла СССР и Германию, а Германия, как чёрная туча, нависала над Европой. Его злила недальновидность европейских политиков, которые не воспринимали речи Гитлера всерьез и думали, что союзом с ним, они смогут удовлетворить его желания властвовать над всеми.
— Вячеслав, — сказал Сергей, вошедшему Молотову. — Поляки продались Гитлеру. Их пакт — это абсолютно глупый поступок. Они думают, что спасутся, отвернувшись от нас? Наивные. Гитлер нападет на них, а пакт ему нужен лишь для отвлечения внимания. Что у тебя?
Молотов отложил очки.
— Иосиф Виссарионович, — начал он, — Липски встречался с Риббентропом трижды за месяц. Наши люди в Варшаве перехватили их переписку, и она довольно занимательна: Гитлер обещал Польше защиту от «восточной угрозы», то есть от нас за нейтралитет, торговые льготы и доступ к портам Данцига. Я предлагал Варшаве кредит в 50 миллионов рублей, поставки оружия — 10 тысяч винтовок, 50 пушек, — совместную оборону против Германии, но Липски ответил, что Польша «смотрит на запад».
Это не просто отказ — они зондируют союз с Гитлером. Но у них нет единства: генерал Эдвард Рыдз-Смиглы, главнокомандующий, боится, что Гитлер использует Польшу как плацдарм для наступления и предаст. Бек, министр иностранных дел, сомневается в пакте, но Липски давит на него.
ОГПУ сообщает: немецкий агент Ганс Келлер предложил 10 тысяч злотых нашему дипломату, секретарю посольства Алексею Кузнецову, за копии телеграмм Литвинова. Кузнецов отказался, а Келлер сбежал, предположительно в Берлин. Я отправил шифровку в Варшаву: Пётр Иванов, наш атташе, встретится с человеком Бека втайне, в ресторане «Адрия», намекнёт, что Гитлер планирует аннексировать Данциг, а Польшу сделает буфером.
Предлагаю тайные поставки оружия через наших людей в Литве — 5000 винтовок, 20 пушек, чтобы подогреть страх Рыдз-Смиглы. Мы можем попытаться расколоть их руководство: Бека настроить еще больше против Липски, а армию против дипломатов.
Сергей кивнул, его пальцы постукивали по столу, выдавая раздражение, но в глазах загорелся холодный расчёт. Польша была слабым звеном, её пакт с Германией делал СССР уязвимым, но внутренние разногласия в Варшаве открывали возможности. Он знал, что Гитлер играет на страхах Польши, обещая защиту, которой не будет, а Липски, амбициозный и упрямый, слепо верит Берлину. Рыдз-Смиглы, прагматичный военный, видел дальше, и его можно было использовать для своих целей.