Взгляд полковника посулил мне скорую и очень мучительную смерть.
Однако реально основательно психанул не он.
Я переключила камеры на визоре и отследила того, кто прожигал меня взглядом, наполненным лютой ненавистью, – капрала Урхос. В отличие от полковника, он как раз находился в карауле, а потому в «издевательстве» не участвовал. Но странное дело – швырнув вверенную мне одежду на землю, унизила я полковника Стейтона, а взбесился от этого капрал Урхос. Взбесился настолько, что на какой-то миг его лицо вдруг поплыло… Но только на миг. Если бы не камеры и мое пристальное внимание, я бы не увидела, а увидев, решила, что мне просто померещилось.
Однако, прокрутив момент раз двадцать, я отчетливо поняла – не померещилось. Совершенно не померещилось.
Впрочем, я могла себя поздравить – тактика работала. Более чем работала.
Четыреста человек в одном зале для тренировок – это, конечно, перебор. В дальнейшем лучше работать с группами по сто человек, это было бы удобно и потому, что в карауле стандартно стояла сотня, так что можно было работать в пять смен, но пока что вот так.
Мужики сидели на полу, с уже поднадоевшей своим однообразием ненавистью глядя на медленно прохаживающуюся по рядам меня. И я не просто прохаживалась, я врала самым занудным и менторским тоном, именно таким, который позволяет лгать всем и всегда. Сам тон и подача уже сигнализировали, что во всем сказанном нет ничего интересного, а потому получасовую лекцию наемники съели без приправ и специй, я же завершила свой унылый монолог безразличным:
– Датчики, которые вам закрепили на запястье, в принципе, позволят мне наиболее эффективным образом распределять физические нагрузки.
Ну и не только, но вам об этом знать не полагается.
И тут один из наемников, как и большинство из присутствующих радующий мой взор обширными синяками на лице (падать нормально тут определенно не умели), поднял руку.
– Слушаю. – Я повернулась к нему.
Мужик лет тридцати пяти, с плечами шириной чуть ли не в мой рост, издевательски произнес:
– Капитан Давьер, а вы уверены, что обладаете достаточной квалификацией для… ну, в общем, не только для горизонтальных поверхностей?
И тварь широко улыбнулся, еще более усиливая акцент, сделанный на моих вчерашних «постельных утехах с генералом».
– Рядовой… – я глянула на сейр, и датчик услужливо подкинул мне его имя, – рядовой Жером, встать.
Он рывком поднялся.
О да, я знала, что они все хотели увидеть. Все и всегда. В любом подразделении, в любом месте, где зашкаливал уровень тестостерона. Везде. И это уже давно не вызывало у меня ничего, кроме глухого раздражения.
Я развернулась, отошла к стене, через голову стянула мастерку, собрала волосы и, закрепляя пучок резинкой, развернулась к рядовому. Тот стоял все так же, все там же… правда, немного с отвисшей челюстью.
Да, у меня была практически идеальная фигура. Фактически у любого, кто попал бы к психу от пластической хирургии, была бы такая же идеальная фигура. Она, собственно, и была, просто… этот психопат не любил пользоваться наркозом, предпочитал резать по живому… а после такого болевого шока способны выжить не все. Я выжила. Мне «повезло»…
А вот рядовому Жерому не особо.
– Подойти, – приказала я, сложив руки на груди.
Вышло, правда, скорее под грудью, так что степень офигения рядового, да и всех присутствующих существенно возросла, потому что в черной обтягивающей нательной майке и широких военных штанах я выглядела особенно… беззащитной. Тоненькая, хрупкая, красивая…
И я сильно подозревала, что у Жерома не поднимется рука на такое… если, конечно, не довести его до нужной кондиции.
И это стало лишь очевиднее, когда гигант подошел ко мне… Контраст был существенный. Настолько, что наемник почувствовал всю неправильность происходящего.
Он просто был не в курсе, что из нас двоих проблемы если и будут, то у него. Исключительно у него.
– Нападайте, – все так же расслабленно стоя, приказала я.
– Э-э-э, – протянул мужик, пялясь вовсе не на лицо.
Да, грудь у меня тоже была шикарная. Не помню точно, то ли двенадцатая, то ли тринадцатая по счету – над моей грудью Майкони работал с особой любовью и тщанием, так что ее теперь можно было вполне выставлять в счетной палате как эталонную.
– Без «э», – отрезала я. – Нападайте. Это приказ.
– Э-э-э… да как я… Нападать на вас?! Как? Вы же крохотная, – смутился наемник.
– Молча, – отрезала я. – Сумеете удержать меня в захвате – считайте, победа ваша.