И лицо рядового мгновенно просветлело. Ну это да, бить такое красивое тело настоящие мужики считали кощунственным, а вот захват – уже другое дело. Подержать меня в объятиях хотели тут все… ну, кроме капрала Урхоса, я подозревала, что единственное место, которое он хотел бы на мне потрогать, – это шея. Сжать, я полагаю, он хотел бы тоже только ее. И сжимал бы, и сжимал, до посинения… моего, естественно.
– Ну, если только захват, – осклабился рядовой.
И сделал шаг, протягивая руки…
Уклонение, удар Гайтера.
Когда рядовой летел на пол, на его и так украшенном синяками лице отчетливо читалось удивление.
– Вторая попытка, – великодушно объявила я.
Рядовой Жером подскочил, ринулся в бой… и снова полетел на пол, а я демонстративно принялась разглядывать свои ногти. Пока нервничала из-за Чи, сгрызла половину, надо бы подпилить.
– Третья попытка, – продолжая осмотр своих ноготков, точнее того, что от них осталось, скомандовала я.
На этот раз рядовой попытался нанести удар, а потому улетел в стену и сполз по ней вниз, тряся головой и пытаясь понять, что вообще произошло.
Усмехнулась, поглядев на него, развернулась к присутствующим и поинтересовалась:
– Еще желающие есть?
И осмотрела притихших наемников, не особо сдерживая усмешку.
Но усмешка исчезла совершенно, едва от дверей раздалось:
– О да. Есть. Более чем желающие. Я бы даже сказал – маниакально жаждущие.
Не знаю, как я удержалась на ногах!
И боюсь, казаться равнодушной я не сумела вовсе.
Потому что там, у задней двери, прислонившись плечом к дверному косяку и с ледяной яростью взирая на меня, стоял Акихиро Чи Адзауро!
В его черных глазах плескалась ненависть, усмешка на его губах гарантировала мне проблемы, а я… я готова была просто разрыдаться от облегчения, потому что… пусть ненавидит, пусть делает со мной все что угодно… для меня важным было только одно – он живой!
Господи, спасибо!
Вероятно, не будь здесь никого, я бы сползла по стенке, не сдерживая слез, но… я не имела на это никакого права сейчас.
– Группы по двадцать человек, делимся по секторам, – приказала, пытаясь, изо всех сил пытаясь держать лицо… держать себя… держать эмоции под контролем.
И зал мгновенно расчертили лазерные лучи, вынуждая наемников передвигаться в нужный сектор.
– Киборги запрограммированы на максимальное соответствие «ночным демонам». Единственная поблажка – я снизила их скорость вдвое, – сообщила наемникам. – Вы можете нападать как по одиночке, так и всей командой. Победившая команда избавляется от вечернего сомнительного удовольствия принятия грязевых ванн. Начали!
И, активировав все камеры, я, уже ни на кого не глядя, направилась к Чи.
И странное дело – без него мир был обычен. Зеленое потертое ковровое покрытие на полу, заглушающее шаги и смягчающее падения, сумрачное освещение, специально для того, чтобы у наемников активизировались инстинкты, которые у людей просыпаются именно в сумерках, тишина, прерывающаяся лишь дыханием тех, к кому сейчас с потолка спускались тренировочные киборги…
Таким был этот мир до появления Чи…
До него…
А теперь мир изменился, и я шла словно по изумрудно-зеленой траве в лесу, где затихают цикады, порхают бабочки, а лепестки осыпающейся сакуры летают в воздухе, превращая все пространство в волшебный кристалл, сверкающий, искрящийся, нереальный и такой сказочный.
Вот только чем ближе я подходила к стоящему у двери Чи, тем сильнее мой сверкающий мир поглощал сумрак.
Мрачный ледяной сумрак.
Я смотрела в черные, абсолютно черные, искрящиеся в свете лазерных лучей глаза Адзауро и не видела в них ни капли тепла, ни толики радости… ничего. Его холодные глаза казались зеркалом, в котором я могла полюбоваться исключительно своим ничтожным отражением или сталью, отполированной яростью до такой степени, что казалась зеркалом, а на самом деле была наглухо запертой дверью в мир тех чувств, которые он когда-то позволил мне увидеть, осознать… и уничтожить.
Растоптать, без жалости и предупреждения во имя цели, которую достойной сочла, видимо, только я…
И, подойдя к нему на расстояние шага, я остановилась, как-то чисто интуитивно ощущая – дальше для меня дороги нет. Он закрылся. И то, что я сейчас видела, было монстром – недоступным, холодным, практически мертвым. Саркастичная усмешка на губах, надменный, пренебрежительный взгляд сверху вниз и ледяное:
– И как генерал Энекс в постели?
И я поняла, что хочу сдохнуть. Просто сдохнуть. Молча и быстро.
– Двойные стандарты – это уже не принципы, малышка, не находишь?