– Я думала… что нахожусь в одной постели… со своим мужем!
Мужчина помолчал, лаская мою грудь, теребя соски и перекатывая вершинки между пальцами. Его тяжелое дыхание опаляло мою кожу, а его грудная клетка на вдохе ещё сильнее вжимала меня в его ладони.
Я еле сдерживала стоны, надеясь только на то, что Артур мне всё же ответит. Потому что если он продолжит молча возбуждать меня, то сил противостоять его напору у меня не будет.
Наконец, он оставил в покое мою грудь и скользнул рукой ко мне между ног, замерев прямо на клиторе.
– И что, не заметила никакой разницы между нами, крошка? – хрипло поинтересовался он, чуть надавливая на центр моего удовольствия.
– Разве что… – я задыхалась от накатывающего на меня желания и с огромным трудом пыталась говорить более-менее связно. – Только член был непривычно… маленький.
Артур замер на секунду, а затем резко развернул меня к себе и угрожающе оскалился:
– Стерва! Тебе придётся сделать мне глубокий минет, чтобы я тебе поверил!
Ладонями он слегка надавил на мои плечи, принуждая опуститься перед ним на колени, но я, лишенная его ласковых прикосновений и подразниваний, теперь могла противостоять ему в полную силу и, уперевшись, осталась стоять.
– Ну давай, заставь меня! – вздернула я подбородок, с вызовом глядя в его тёмные глаза. – Сделай очередной поступок, характерный для вас с братом!
– Блядь! – ругнулся Артур, неосознанно сжав мои плечи в своих кулаках. – Не я подложил тебя под другого!
– Не ты! – повысила голос я из-за резанувшей меня острой боли в груди. Ведь раньше всё это лишь варилось в моей голове, а теперь ужасные слова были сказаны вслух и были правдой. – Ты просто трахнул незнакомую девушку!
Мужчина глубоко вздохнул и чуть спокойнее принялся объяснять:
– Детка, это просто наша с Михой давняя игра…
Но я, уже взведённая до предела, его не дослушала.
– Ах, ну, если давняя, то тогда конечно! – выкрикнула прямо ему в лицо, эмоционально взмахнув руками. – Это меняет всё дело! Тогда, конечно, никаких претензий!
– Сука, да как Миха тебя вообще терпит?! – кулак Артура влетел в стену рядом с моей головой, вмиг отрезвив меня.
Я вдруг словно врезалась в столб на полном ходу. Словно вдруг поняла всё разом. Словно сдернула с глаз шторы, словно прыгнула в ледяную воду, словно наконец проснулась.
– А он… – слова застряли у меня в горле, но я их всё-таки вытолкнула. – Он и не терпит.
***
Он и не терпит! Те стринги, вероятно, были далеко не первыми в его коллекции! И, возможно, даже сейчас, в командировке, мой муж делил кровать в гостиничном номере с кем-то ещё. И в предыдущих его отъездах тоже… У него же вообще работа была такая, разьездная.
Я медленно спиной по стене сползла вниз и закрыла лицо ладонями. Слез не было, только внезапно навалилась дикая усталость – от противных открытий, от своей семьи, от своей собственной жизни.
– Да твою ж мать! – в сердцах бросил Артур, решив, видимо, что я сейчас опять разрыдаюсь, и вышел на балкон, хлопнув дверью.
Порыв уличной прохлады остудил мою кожу, и я поднялась на ноги. Накинув халат, собрала разбросанную одежду и отнесла ее в стирку. Там перед зеркалом на автомате привела в порядок волосы и отправилась на кухню. Надо было поужинать, и я отправила на сковородку вчерашние отбивные и картошку. Заварила чай, выбросила бутылку вина из раковины.
Я действовала, как робот, и, казалось, была им. Возможно, сработали защитные системы организма, не позволяя мне истерить и ещё сильнее вредить самой себе, расшатывая и без того измученные нервы.
Я как раз нарезала хлеб, когда на кухню заглянул Артур. От него пахло сигаретами, так что можно было, даже не оборачиваясь, догадаться о его присутствии.
– Ужинать будешь? – безэмоционально спросила я.
Он помолчал пару секунд, а потом с усмешкой уточнил:
– С мышьяком, наверно?
Я поняла, что Артур хотел разрядить обстановку, но во мне не было ни сил, ни желания отвечать ему подстать.
– Нет, – ответила я сухо.
Он вздохнул.
– Кира, послушай…
Но я, расставляя приборы на столе, вновь его перебила:
– Не нужно. Я не дура. Я услышала то, что ты сказал.
Артур скрипнул зубами. Видимо, ему сильно хотелось всё объяснить, но к чему перемалывать всё это снова и снова? Это была их давняя игра, и в ту ночь я стала их пешкой, вот и всё.
Что ж, поиграли отлично.