– Даже когда ты посылаешь меня к черту, твоя киска ждёт, что, может, я ее трахну перед уходом.
– Я просто писать хочу, идиот! – сердито парировала я.
– Серьезно? – его длинные пальцы оказались внутри меня, а большой палец лёг на клитор.
Я просто физически не смогла сдержать стон. Его прикосновения ощущались так, словно мне наконец вернули моё, и я почти сразу двинула бёдрами навстречу его пальцам, чтобы забрать всё, получить, отобрать у него. Выгнула спину в требовательном движении и прикусила до боли губы, пытаясь хоть как-то уравновесить сумасшествие своего сердца.
– Ты даёшь себя трахать практически незнакомцу в закоулках кинотеатра, и обижаешься на то, что твой муж подложил тебя под этого самого незнакомца? – вкрадчиво спросил Артур, наращивая темп внутри меня.
***
– Пальцами… не считается, – выдохнула я совершенно безумную мысль, просто чтобы хоть что-то сказать.
Потому что мозг решительно отказывался мыслить в условиях, когда кровь кипела, лавиной разливаясь по венам, разнося потоки возбуждения по всему телу и бурно стекая уже влагой там, внизу.
– Ах не считается… – прошептал демон и, приподняв меня за талию, заставил обхватить его ногами. – А так? Так считается?
Он впился поцелуем в мои губы, не давая ни единого шанса протестовать против задранного вверх платья, против с силой порванных трусиков, против вжикнувшей молнии джинс, против… его члена уперевшегося в мою киску.
– Если я отжарю тебя по-настоящему, это будет считаться, куколка?
– Нет, – шумно выдохнула я, ерзая на его члене и с трудом сдерживаясь, чтобы не опуститься на него самой.
Моя ярость почти полностью переплавилась в возбуждение, в необходимость, в поглощающую меня потребность – но именно эта потребность и отрезвляла. Без неё ведь легко можно было обойтись – так я думала несколько минут назад? И Миша мог бы просто сдерживать себя и свой член? Так почему я сейчас не могла удержать своё тело?! Почему не могла контролировать саму себя? Почему жаркий шар, стянувшийся в низу живота, командовал мною и приказывал мне умолять мужчину войти в меня?
Изменять и в самом деле было легко – если этого хотелось. А если не хотелось? Ведь я не хотела изменять Мише, но Артур каждый раз так филигранно подталкивал меня к этому, так тонко подводил к черте, за которой я уже плохо соображала и хотела лишь пошире расставить ноги… а тут ещё та жаркая ночь, когда он взял меня по разрешению мужа, и их внешняя схожесть, игравшая со мной плохую шутку – всегда казалось, что я знала его хорошо и могла доверять. Но как же мне доверять Артуру, если я даже Мише доверять не должна была?! Годами…
– Нет, – ещё раз хрипло ответила я, и демон прищурился, почувствовав изменение моего состояния.
Встать на ноги, будучи прижатой к стене, да ещё и с членом, уперевшимся в киску, – практически невозможное дело. Но я смогла. Впрочем, во многом благодаря Артуру, который мне это позволил.
– Малышка? – настороженно спросил он, застёгивая свои джинсы и морщась от неудобства.
– Считай, между нами встала моя высокая мораль, ясно? – раздраженно ответила я, одёргивая платье.
Полоски разорванных трусиков слетели на щиколотки, а между ног зудело разочарование, но я ведь сама себе хозяйка, так? К черту секс в кинотеатре, если это опустит меня в моих же глазах. Жаль, что прошлой ночью я не смогла вот так же выстоять…
– Конец игры, Артур, – добавила я, подняв трусики с пола и зажав их в кулаке. – Я поеду на такси.
Всё это время он молча смотрел на меня, и мне было сложно понять, что он чувствовал. Обида от поражения? Непонимание моего поведения? Жалость к моей морали? Или безразличие?
Во всяком случае Артур не предпринимал попыток остановить меня. И я была этому рада, конечно, но лишь отчасти. В глубине души что-то женское и противоречивое ожидало его решительного “никуда ты не поедешь, киса” или его мужского “да мне пофиг на твою мораль”. Или хотя бы его молчаливого, но уверенного движения, которым он вновь вжал бы меня в стену своим крепким и горячим телом.
Но демон позволял мне уйти! Он уважал мое желание? Я бросила последний взгляд на своего искусителя и, вновь наткнувшись на что-то нечитаемое в его глазах, вздернула подбородок и пошла на выход из кинотеатра. В светлом просвечивающем платье и без трусиков. Их я выбросила в ближайшую урну.