Впрочем, вернемся к правилам. Итак, первое. Если ты задумал что-то совершить, то делай это в одиночку, так как то, что знают двое, знает и свинья.
Второе. Никогда ничего не бери с места преступления, если, конечно, не хочешь выставить его ограблением. Но, в любом случае, от того, что возьмешь, избавляйся.
Третье. Одежда, в которой ты что-либо совершаешь, должна уничтожаться до того, как ты сядешь в ней в машину.
Четвертое. Никогда не отличайся от других. Ты должен быть частью системы.
Пятое. Никогда не гадь там, где живешь или работаешь.
И, наконец, шестое, оно же последнее и самое главное. О том, что ты можешь отомстить, никто не должен помнить.
Чтобы не попадаться, достаточно не нарушать эти правила, и тогда ты прослывешь законопослушным гражданином. Все очень просто: соблюдай их, и ты не будешь никому интересен.
Дворники не справляются с дождем. Я люблю такую погоду. Люблю шум ливня и пустые городские улицы. Время около полуночи, я наслаждаюсь ночным городом. Делаю приемник погромче. Прекрасная музыка:
Я иду дорогой Паука
В некое такое никуда.
Это удивительнейший путь.
В новое туда куда-нибудь.
Въезжаю в переулок. По тротуару чешет девчонка лет шестнадцати. Дождь поливает ее, но, похоже, ее это мало волнует. Проезжаю вперед и останавливаюсь, включаю аварийку. Кроме меня и нее, здесь больше никого нет. Жду.
– Привет. Свободно?
– Я разве похож на таксиста?
– А я разве похожа на пассажирку?
Грызу ноготь, поворачиваюсь. Вижу прилипшие ко лбу мокрые волосы, остальные висят по плечам, как сосульки. Макияж потек. Я киваю головой, и она заскакивает внутрь. Делаю музыку громче.
Запишу я все на свете,
Все твои блатные жесты,
Чтобы ты попала в сети,
Чтобы мы висели вместе.
Включаю скорость и выставляю на консоли температуру потеплее. Какое-то время едем молча, слушаем музыку.
– Классная у тебя тачка.
– Машина как машина, ничего особенного. Тебе куда?
– Да без разницы. Давай покатаемся.
– Давай.
– У тебя курят?
– Смотря кто.
– Ну, я, например?
– Попробуй.
Ее настырность и самоуверенность вызывают у меня смех. Приоткрываю окошко с ее стороны, она чиркает зажигалкой и затягивается сигаретным дымом.
– Дети зеленые родятся. Не боишься? – в машине стоит запах не только зажженной сигареты, но и алкоголя.
– Родятся, так я их постираю, – надменно бросает она.
– Был бы я твоим отцом, оторвал бы тебе губы.
– Хорошо, что ты не мой отец, – улыбаясь, отвечает она.
Я немного усмехаюсь. Руки впиваются в баранку. Безмозглая малолетка под алкоголем едет, неизвестно куда и с кем, еще и строит из себя крутую деваху, повидавшую жизнь. Что же, это становится интересно. Знала бы она, к кому залезла в машину. А зверь, тем не менее, начинает просыпаться.
– Может, домой довезти, а то мама будет волноваться. Или папа.
– Чего? Успокойся, мальчик! Давай лучше в бар заскочим.
И это она говорит мне. Мальчик! Становится совсем жарко. Бедняжка даже не догадывается, что ходит по лезвию бритвы.
– Пропустить по рюмочке? Ты на это намекаешь?
– А то!
– Ну, что ж. Неплохая идея. Погнали.
Она старательно поправляет юбку, а затем, достав зеркальце, начинает приглаживать волосы. Смешно. Ей Богу, смешно.
– Тебя как звать-то? – она кладет мне руку на колено, становится еще смешнее, но я сдерживаюсь.
– Сергей Александрович Есенин.
– А меня Тамара. Можно просто Тома.
– Я так понимаю, что тебя просто можно? – тут приходится отворачиваться, чтобы не заржать.
– А все же у тебя классная тачка.
– Ты повторяешься.
Съезжаю на проселочную дорогу. Тамара слишком увлечена, чтобы заметить это. Пьяная баба, как говорится, себе не хозяйка, а тем более малолетняя девка, в голове которой к тому же шумит дешевый алкоголь.
– Откуда же ты такая нарядная шла в такую погоду?
– Да от урода одного, моего парня. Теперь-то уже бывшего, – она улыбается до тошноты противно. – Короче, прикинь, я с ним два месяца встречалась, а он меня на мою подругу променял. Вот же скотина!
Она выкладывает мне душещипательную историю про несостоявшуюся детскую любовь. Все прямо как в «Ромео и Джульетте» Шекспира, только по-колхозному и вперемешку с дворовой матерщиной. Мне бы ее проблемы. Хотя на самом-то деле плевать. В Африке дети голодают, и до этого тоже никому нет дела.
– Глубокая причина, чтобы нажраться и сесть в машину к незнакомому мужику. Тебе так не кажется?