Олег её увлечения не разделял, ему казалось, что для девушки данная стезя опасна и трудна. Можно же писать о цветах, моде, украшениях, о том, что модно носить в этом сезоне и немодно в следующем. В конце концов, можно освещать новости культуры или спорта. Да и его отец не раз предлагал ей податься к ним в бизнес - хороший журналист, освещающий мир книжной империи, пришёлся бы очень кстати. Тем более, что в интернете Ника была узнаваема и любима. Но подруга была непреклонна, она либо отшучивалась, либо просто игнорировала данную тему.
Теперь вот ей захотелось стать писателем! Хотя и здесь она не изменила своим принципам – взяться за дело, которое и делом трудно назвать. То ли несчастный случай, то ли попытка суицида…
В любом случае Олег чрезвычайно был зол на подругу. Он понимал всё: её неуёмную энергию, желание сделать что-либо грандиозное, но как в это всё вписывается его собственная драма?! Почему из всех дел, которые можно осветить и попытаться распутать, она выбрала это?
«Ты и сам знаешь, она хочет, чтобы ты избавился от призрака прошлого» - прошептал его внутренний голос и снова спрятался. А Олег полез в карман куртки за телефоном – нужно позвонить подруге и обсудить всё ещё раз.
Ведь именно так и поступают взрослые люди.
19.
- Бесит! – еле слышно прошептала Алевтина, закрыв дверь подсобки. За ней остался стоять тот неприятный тип. И что прицепился?
Телефон завибрировал в кармане фартука, и девушка поспешно полезла за ним. На дисплее светилась надпись «ОТЕЦ».
- Не вовремя-то как…
Выждав секунд двадцать, она всё же ответила, стараясь сделать голос более равнодушным, чем обычно.
- Дочь, ты на работе? – отец словно говорил сквозь вату.
- Да. – слишком резко ответила девушка. Её передёрнуло от того, как он к ней обратился.
- Я заеду? Нужно кое-что обсудить…
Аля молчала. Видеть родителя она не желала, равно, как и разговаривать с ним.
- Это касается Камилы. – добавил Пётр Петрович, и девушку словно обожгло. Она даже дёрнулась от неожиданности. Имя умершей сестры редко произносилось вслух отцом, да и она сама избегала его, как будто боялась призвать призрака.
- Хорошо. – выдавила она из себя и положила трубку первой.
Постояла минуту, глубоко вдыхая и выдыхая, стараясь унять внезапно задрожавшие руки, а потом принялась за работу - нужно расставить всё по полкам в том порядке, к которому привыкли, иначе Антон снова будет путаться и получит ещё один выговор. Почему она вообще думает о нём? Он ведь мужчина, а все они козлы, начиная с её собственного отца, вспомнившего о ней только после смерти второй дочери и заканчивая этим типом, облапавшим её взглядом в зале.
Бесит! Бесит! Бесит!
Аля остановилась, сжав голову руками и пытаясь сдержать слёзы.
- Господи, почему именно сейчас? Почему?! – проскулила она и медленно опустилась на пол, запустив пальцы глубоко в волосы и всё-таки расплакавшись.
Как же ей не хватало Вали! Он был ей нужен, необходим и жизненно важен. Единственный мужчина, которого она так сильно любила исчез из её жизни навсегда, так и не объяснив причину.
Странно, но его она не считала козлом или предателем. Да, была обида, сильная боль, непонимание, но ненависти она добиться от своего измученного сердца не смогла. Опустошение - вот верное и подходящее слов, чтобы описать, что она чувствовала. Поэтому и старалась заполнить эту нишу ненавистью к другим представителям мужского пола. Это было странно, не логично, не обоснованно, но для неё это виделось лучшим из всех решений.
Может, таким образом, она пыталась сохранить верность себе и ему, не скатиться по наклонной, как её мать поле ухода отца? А может, это единственное на что она была способна, но в чём не могла признаться самой себе.